Я люблю свой велосипед. Молодая бесцеремонность. Секреты жительниц Берлина

Каждый день шестидесятилетняя женщина долго сидит в свете лампы, которая должна поднять ее моральный дух. Светотерапия как средство от кошмара прошлого. Ведь Татьяна ничего не забыла, ни имена, ни даты, включая номера домов. И когда она начинает говорить, она не может остановиться. Иногда она листает толстый фиолетовый альбом, досье, которое Штази собирало на нее и которое у нее всегда под рукой. «В первый раз, когда я увидела эти страницы, у меня началась рвота». Сегодня ей известно, что это нормальная реакция. Она организовала кружок помощи жертвам политических репрессий. Она их учит, в частности, как нужно реагировать, когда узнаешь имена тех, кто за ними шпионил. В ее случае доносчиками были знакомые из ее ближайшего окружения. Целых двенадцать человек, следивших днем и ночью за маленькой симпатичной женщиной. Теперь ей потребовалась чашка капучино с шапкой пены сверху. Как набитая опилками тряпичная кукла с восковым цветом лица, она вяло поднялась с продавленного канапе и медленно побрела на кухню. Прежде чем проследовать за ней, я окинула взглядом фотографии в ее альбоме. Вот Татьяна в возрасте 21 года, короткая стрижка, завитые светлые волосы, сдвинутый набок цилиндр, жизнерадостное лицо девчонки, перед которой открывается весь мир. Она стоит позади органа в позе la Марлен Дитрих. В то время она работала официанткой в ресторане большого отеля на Александер-платц. Там-то она и встретила Антонио. Возлюбленный в конце концов стал ее мужем – после того, как они освободились из тюрьмы. После воссоединения Германии они развелись.

Дымится кофемашина. Татьяна смотрит на меня глазами, в которых затаились грусть и вызов: «Он никогда не видел своих документов, он просто не хотел этого и сказал, что нужно поставить жирную точку на черном прошлом, чтобы продолжать жить. Но я постоянно возвращалась к тем годам, я не могла иначе». Недавно она познакомилась с таким же борцом за свободу, как она. Теперь они живут вместе. «У всех двенадцати шпионов, следивших за мной, есть работа. Следователь, который меня допрашивал в Штази, теперь адвокат! У тюремного врача, закармливавшего меня нейролептиками, собственный кабинет». Она не требует возмездия, не собирается начинать судебные процессы и даже не хочет пригвоздить «этих тварей» к позорному столбу Истории. «Я не хочу, чтобы закрыли его медицинский кабинет, но, по крайней мере, люди должны знать, чем он занимался в прошлом».

Погруженная в воспоминания, несломленная активистка, Татьяна всегда присоединяется к таким же, как она, жертвам Штази, если речь идет, например, о сохранении тюрьмы («памятном месте», по ее словам), о выплате возмещений или статусе бывших узников, она выступает перед школьниками, дает интервью в прессе. Маленькая женщина в свитерах из ангоры пастельных тонов, с голубыми тенями на веках и помадой цвета фуксии, она сгибается под тяжестью альбомов, афиш и документов, составляющих ее передвижную мини-экспозицию и имеющих непосредственное отношение к ее собственной истории (у нее даже сохранился ключ от камеры, в которой она сидела).

Было уже очень поздно, когда я вышла от Татьяны. Ледяной ветер насквозь продувал Кантштрассе, но я не сразу спустилась в метро. Моросил дождь, и я еще долго шла по улице…

Инес Гайпель. Забег продолжается

Из своего прошлого знаменитой спортсменки, входившей в национальную сборную ГДР, Инес Гайпель вынесла два качества: неуживчивость и выносливость. А из последующих за триумфом лет, когда беговые кроссовки отправились на постоянное хранение в шкаф и началась депрессия, она вынесла печальный взгляд и грустные интонации в голосе. К счастью, она согласилась дать мне интервью в одном симпатичном ресторанчике на Бергманнштрассе.

Чтобы как-то ее разговорить, мы начали с бокала кьянти. Перед взором Инес проплывают не только клетчатые скатерти на столах маленькой траттории. 42,20 секунды. В 1984 году Инес Гайпель (в те времена 24-летняя Инес Шмидт) и три ее подруги по команде SC Motor Iena установили мировой рекорд в эстафете 4 × 100 в клубных соревнованиях. Такое еще никому не удавалось! Инес нервничает, когда рассказывает об этом. Ее длинные пальцы постукивают по краю стола: вот уже на протяжении многих лет она борется за то, чтобы ее имя вычеркнули из списка рекордсменов. Но ее просьба до сих пор не признана законной Федерацией легкой атлетики Германии. «Сейчас они просто заменили мою фамилию звездочкой (*), но я хочу, чтобы вообще все было уничтожено. Это был ложный, фальшивый рекорд, и поэтому он не имеет права на существование». Часто в телеинтервью у нее спрашивают, обращалась ли она с этой просьбой к своим подругам. По мнению Инес, об этом не может быть и речи. «Меня представляют как рупор бывших спортсменов ГДР, употреблявших допинг. Но на самом деле это личное дело каждого. Я же это делаю, чтобы жить в мире со своей совестью, чтобы предупредить молодых о тяжелых последствиях употребления допинга. Но в любом случае нам, представителям моего поколения, ничего другого не оставалось».