Я люблю тебя, прощай

— Близости? — подсказывает Аня. — Доля правды в этом есть. Как ни странно, женитьба может стать идеальным предлогом, чтобы не вступать в контакты с людьми, только не многие признают это своей побудительной причиной. Супруг или супруга могут заслонить вас от очень многого. Но что происходит в самом начале? Что вызывает желание пожениться? Вы помните свое начало?

— В хорошем смысле? — спрашиваю я.

— По-моему, всему виной была выпивка, — заявляет Гарри.

— Так и есть, — соглашаюсь я. — Все началось с паршивого настроения и нескольких порций джина с тоником. Гарри приглянулся мне после пятой.

— «Лодка и Весло», свадьба Тони. Все пьяные вдрызг.

Мы с Гарри гогочем, как два старых греховодника, а Аня глядит на нас со своей идиотской вежливой улыбочкой.

— Ну довольно, успокойтесь, — урезонивает она нас. — Будьте же серьезны. Вернемся назад.

И, пристыженные, мы на минуту замолкаем. Вдруг, в полной тишине, к моему великому изумлению, Гарри изрекает:

— Если честно, я тогда не мог поверить собственному счастью.

Он обращается только к Ане, меня словно бы и нет.

— Я ведь был ей неровня, Розе то есть. Но я крепко поддал и говорю: ваше лицо, дескать, мне знакомо, не встречались ли мы где раньше. Она в ответ: типа я ей тоже вроде бы знаком. А потом и спрашивает: я с тобой, часом, не спала?

Аня никак не реагирует, чувство юмора у нее на нулях, а я эту историю уже знаю, поэтому тоже помалкиваю, и мгновение спустя Гарри продолжает:

— Когда она согласилась встретиться со мной, не знал, что и подумать. Я ведь ее вроде как в шутку позвал, и в мыслях не было, что она сразу скажет «ладно». Такая красивая девушка. От парней наверняка отбоя нет. Когда она сказала «ладно», я даже подумал — может, это и не так. В смысле, может, она не такая крутая. Но я не слишком долго был на нее в претензии. За то, что выбрала меня.

— То есть вы в ней разочаровались из-за того, что она вас выбрала?

— Типа того. Она же могла любого выбрать. Если бы она была такой, как я думал, она бы нашла себе кого-нибудь получше меня.

Черт бы тебя побрал, Гарри! Как бы не так. Но он по-прежнему не смотрит на меня. Покраснел, что ли? Вот дурак. Аня небось наверху блаженства.

— Почему вы полюбили Розу?

— Полюбил? Трусы хотел с нее стянуть, говоря откровенно. Про любовь ничего и не знал. Все друзья мои переженились. Подумал, это как раз то, что надо. И время подошло.

Гарри скрещивает ноги, разминает пальцы.

— И вы сделали предложение? Сколько времени вы были знакомы?

— Долго. Месяцев шесть.

— И?…

— Ну и однажды ночью… мы занимались сами понимаете чем. Она после всего просто вырубилась и видок у нее был… тот еще. Не самый лучший. Подбородок как-то отвис, рот открыт, с уголка слюни стекают…

Теперь мой черед краснеть. Только этого мне не хватало.

— И я себе подумал: если она мне и такой нравится, значит, она мне подходит.

— Иначе говоря, вы убедили себя, что увидеть ее в неприглядном виде — хороший способ измерить свою любовь?

— Не знаю, такими я словами думал или другими, а только пока она была в отключке, я ей прошептал: как думаешь, не связаться ли нам теми чертовыми узами, и дело с концом?

— Вы сделали ей предложение, когда она пребывала в бессознательном состоянии?

Вот это классное место. Обожаю.

— Ну, типа, примериться. Прикинуть, как это звучит около нее.

— И что?

— И, верите ли, она открыла глаза и говорит: «Ладно».

— Значит, она слушала?

— Похоже на то. Похоже, только прикидывалась, что спит. Чтоб облапошить меня.

А вот это уже бред. Я тогда шевельнуться боялась, а то меня наизнанку бы вывернуло.

— И на следующий день она поймала вас на слове?

— Да еще как! Я и оглянуться не успел, как ее мамаша и папаша уже называли меня сынком. «Не зайдешь ли поужинать, сынок? Бифштекс будешь?» Все ее подружки мне подмигивали, а их приятели хлопали по плечу и угощали пивом.

— Это было приятно? Казалось правильным?

— Это было… в общем, как было, так и было. Забавно, но нормально. Почти все мои приятели уже прошли через это, ну я и думал — значит, это хорошо. Правильно. Мне уже почти двадцать четыре стукнуло.

— Понятно, — говорит Аня своим профессионально-снисходительным тоном. И оборачивается ко мне: — Роза? А вы помните, как влюбились в Гарри?

Я хихикаю и мгновенно проникаюсь к себе презрением.

— Уж не взыщите, но мы с Гарри такие, любовь — это не про нас. И всякая сентиментальная чепуха тоже.

Это про меня и Альпина. Когда он в первый раз сказал, что любит меня, я устроила ему такой секс, какого у меня в жизни не бывало. Да и у него, наверное, тоже.

Аня холодно взирает на меня и ждет. С Гарри она не в пример дружелюбней.

— Ну ладно. Это правда, что он говорит, — все наши друзья переженились. И правда, что я в какой-то мере ощущала себя выше его. Но не больше, чем все женщины ощущают себя по отношению к мужикам. Он казался таким… простоватым. Не знаю. Просто я чувствовала, что соображаю быстрей и в людях разбираюсь лучше.

— И вы полюбили его за…

— А, вот, вспомнила кое-что. Это было в самом начале, у меня к тому времени уже с полгода никого не было. Встречалась с несколькими парнями, но все — не то.