Я люблю время (Сказка-ларец)

— Филарет Федотович!

— Да, Арсений Игоревич?

— Вы помните сдвоенную сделку по 'Норникелю' и 'РАО', мартовскую, с москвичами?

— Ну, так… Которая на сто двадцать четыре тысячи условных?

— Тише, ради бога, убавьте звук, умерьте голос. Абсолютно верно. Имен не надо называть, но здешнего их контрагента помните? Вашего коллегу?

— Да. В лицо, по фамилии, условия сделки. Недавней сделки?.. Или мартовской, по РАО?

— Да. Недавней.

— Помню. Сумма комиссионных. Особые условия…

— Этого достаточно, достаточно. Велимир Леонидович, вы понимаете, о ком я говорю?

— Понимаю, я ведь с ним и согласовывал договор, плюс особые условия, тот еще вампир.

— Волчара, да. Позапозавчера он погиб при весьма странных обстоятельствах и вместе с ним пропали важнейшие документы. Вам предлагается их найти, действуя параллельно органам и на шаг впереди.

— Арсений Игоревич, вы это называете 'ни малейшего криминала'?

— Именно. Сюда ставь, ставь, Света и второй рейс отложи на потом, посуда постоит, ничего ей не сделается. — Шеф указал секретарше на дверь, и все опять удивились отчетливой злобности этого жеста.

— Ни малейшего криминала, для вас, по крайней мере. Разбирайте, господа, кому чье. С некоторыми органами в милиции я договорился, это я вам повторяю, чтобы вы все время помнили, но договорился — не со всеми, чтобы вы тоже имели в виду. И это значит, что лезть на рожон не стоит, но и бояться нечего. Схему места, со всеми пояснениями, я получил неофициально у тех же органов, поэтому запоминайте, с собой не дам. Или перерисовывайте и переписывайте своей рукой. Впрочем, нет… Запоминайте — и все, только в памяти. — Арсений Игоревич выхлебал свой кофе — как воду пил, прикончил, не замечая ни вкуса, ни температуры напитка, в то время как оба его собеседника только успели сделать по глоточку, по два… — Далее. Вот кейс, в нем наличные, восемьсот тысяч долларов. Не этот, разумеется, здесь бумаги и авторучки, но тот — точно такой же. Запомните кейс, марку, форму, размеры, в конце-концов. Предназначены те наличные в уплату по сделке, которая состоялась позавчера между нами и покойником… Или не состоялась. — Приглашенные молча слушали вводную и вопросов задавать отнюдь не спешили, оба они и раньше имели примерное представление о сделке как непосредственные исполнители некоторых ее аспектов и теперь разве что расширяли кругозор.

— Эта была очень сложная и многосторонняя сделка, но суть ее укладывается буквально в несколько слов: если на документе уже стоит его подпись — нам как бы незачем платить эти деньги и некому. Если не стоит — увы, сделка не состоялась, и нам, опять же, не за что платить эти деньги.

— А если все-таки стоит?..

— А если она там есть, Велимир Леонидович, то сделка состоялась и вы тот документик нам представите, найдя его предварительно, в обоих экземплярах, разумеется, то четверть этой суммы ваша, и вы вольны поделить ее на двоих, поровну, или в любой удобной вам пропорции.

— Двести штук? Налом в качестве премиальных?

— Так точно. — Шеф гордо заломил левую бровь и улыбнулся вполне по-отечески

— Без налогообложения?

— А вы что, рветесь заплатить с них налоги?

— Не то чтобы рвусь, но…

— Да, Филарет Федотович?

— Первая половина картины примерно ясна: документ, подпись, наша доля.

А если мы документ разыщем и нужной подписи на нем нет, то… как я понимаю… речь об обещанной доле от того, что в кейсе…

— …также не идет, Филарет Федотович, вы же понимаете. Но, оценив честно проделанную работу в двадцать тысяч 'уе', мы, надеюсь, частично ослабим вам разочарование от несбывшегося куша, подсластим, так сказать, горечь от неполной победы. Еще вопросы?

— Все равно — как бы это сказать — необычно много, Арсений Игоревич. Не нам с Филаретом Федотовичем много, нам сколько ни дай — все мало будет, а вообще, по опыту, так сказать, работы…

— Большая ее часть платится и в случае успеха, и в случае результата — за молчание. Понятно?

— Не вполне.

— Почти понятно. Так если большая часть платы за молчание — может тогда проще выделить именно ее и заплатить безо всякой работы?

— Поясняю. Но сначала завершу вечер юмора, который тут у нас с вами экспромтом развернулся в начале рабочего дня: нет, Велимир Леонидович, без проделанной работы никак и ничего не получится и не образуется, кроме увольнения взашей. Вот так, это вам для справки и на долгую память. Понятно, да? Поясняю дальше, насчет молчания. Вы оба имеете непосредственное и весьма тесное отношение к данной сделке и уже в силу этого обладаете значительным объемом конфиденциальной информации. Зачем нам разводить — в смысле, плодить лишних участников и сви… и дольщиков, — когда уже есть двое ребят, оба молодые, толковые, образованные, квалифицированные. Вы уже себя хорошо зарекомендовали и как креативные, приносящие прибыль работники, и, вдобавок, что не менее важно, как сотрудники, всегда лояльные интересам фирмы. Надеюсь, что и впредь будет так же, в смысле лояльности и прочего.