Я любовь напишу, чтобы ты ее стер

— А я совершила более страшное преступление, я убила, пусть и не нарочно, — вздохнув, призналась Ясмина, — и это ничем не исправить, не замолить, никакое наказание не сравнится с тем, что я совершила. Ведь Едвигу не вернуть. Я до сих пор в ужасе от этого, и могу в какой-то мере понять желание Фолкета мне отомстить…

— Нет! Никакое желание мести не может оправдать его! Нельзя так поступать пусть даже с оступившейся, виновной девушкой. Ты представляешь, что было бы, попади ты в руки Рамэла? Этот змееныш долго и с наслаждением измывался бы над тобой. Фолкет пытался как-то исправить то, что натворил, но все же этого было недостаточно. Я, вот, нашел тебя быстрее. А ведь это мог быть и кто-то другой.

— Я… мне… так было страшно… — проговорила Ясмина дрожащими губами, у нее навернулись на глаза слезы, — да, я виновата перед ним… но никогда не прощу ему… он обрек меня на такое…

Аруан протянул руки к Ясмине, привлек ее к себе, обнял.

— Ну, ну, не надо, не плачь, — гладил он ее по голове, прижимая к себе, — все позади, успокойся.

Ясмина самозабвенно рыдала, уткнувшись в плечо Аруана.

— Похоже, появился твой отец, — проговорил Аруан, пытаясь отстранить Ясмину.

Но она цеплялась за него, в его объятиях она почувствовала себя защищенной, а так давно она этого не испытывала.

— Ясмина! — встряхнул ее за плечи Аруан, вразумляя. — Сейчас здесь появится твой отец!

Отец? — всхлипнула Ясмина, услышав, наконец, шум и крики, доносившиеся из глубины дома.

— По всей видимости, это так и есть, — сказал Аруан, отстраняя Ясмину и вставая с дивана.

Глава 29

Дверь распахнулась и в комнату ворвался Амьер Клартэ.

— Ясмина? Что здесь происходит? — взревев, кинулся он к Аруану.

— Папа! — вскочив с дивана, Ясмина в мгновение ока встала перед отцом, закрывая собой Аруана.

— Девочка моя, — сгреб ее в охапку Амьер.

— Все хорошо, папа, — обняв за шею отца, уговаривала его Ясмина, — успокойся, сейчас все хорошо.

— Почему ты здесь? Ты плакала! Это он довел тебя до слез? Он с тобой это сделал? — ужаснулся Амьер, увидев ссадины и царапины.

— Нет, нет, это не он, он помог мне, папа.

— Амьер, успокойся и мы все тебе объясним, — вмешался Аруан.

— Почему ты не сдох в остроге?! — яростно вопил Амьер, прижимая к себе дочь. — И зачем ты появился опять? Что ты должен мне объяснить?

— Папа, папа, посмотри на меня, услышь меня, — гладя ладошками щеки отца, продолжала уговаривать его Ясмина, — успокойся, со мной все хорошо. И Аруан спас меня, помог мне.

— Ты как был бешеным, Амьер, таким и остался, — спокойно заметил Аруан.

— А ты тоже остался тем, кем был? — взревел Амьер. — Подлецом и похитителем чужих жен? Теперь дочерей крадешь?

— Папа! Прекрати! — висела на шее отца Ясмина и мешала ему добраться до Аруана. — Все нет так!

— Может, пройдем в столовую? Там уже должны накрыть поздний обед, — невозмутимо предложил Аруан.

— Ну, папа, прошу тебя, — уже плакала от бессилия Ясмина, — услышь же меня.

— Ну, что ты, доченька, — опомнился Амьер, увидев ее слезы, — не плачь.

— Прошу, идите за мной, — сказал Аруан, проходя к двери, — нам следует поговорить и все выяснить спокойно.

— Пойдем, папа, — всхлипывая, попросила Ясмина.

— Хорошо, — сквозь зубы процедил Амьер, в обнимку с дочерью направляясь вслед за Аруаном.

Аруан привел их в столовую, небольшую, но чистую и уютную, с белой скатертью, нарядным столовым сервизом, цветами в вазе на столе. И вообще, отметила про себя Ясмина, дом Аруана ей понравился, в отличие от холодного и неприветливого замка Фолкета.

Когда все уселись за стол, Амьер сказал, что не голоден, а Ясмина все же наложила себе еды на тарелку, несмотря на то, что аппетита не было.

— Амьер, — обратился Аруан к нему, когда Ясмина немного поела, — выслушай нас спокойно.

— Нас?! — рыкнул Амьер.

— Да успокойся же ты! — раздраженно сказал Аруан, видимо, его терпение было на исходе. — Неужели же ты не видишь, что пугаешь и расстраиваешь свою дочь. А ей и так досталось. Пожалей ее!

— Досталось? — подобрался Амьер. — Я вижу, что кто-то истязал ее. И кто это? Ты или Фолкет?

— Ты способен выслушать спокойно?

— Говори! — велел Амьер.

Поджав губы и покачав раздраженно головой, Аруан все-таки стал рассказывать. По мере его рассказа, Амьер мрачнел все больше и больше, но молчал.

Ясмина сидела, опустив голову и вяло ковыряясь в тарелке.

— Я убью его, и уничтожу всех, кто был там, — сказал Амьер, после того, как замолчал Аруан.

— А я назову тебе все их имена, такое нельзя отставлять безнаказанно. И заодно раскроешь заговор. Я тоже, возможно, не очень доволен, как вынуждены жить волероны в Пустоши. Но раз это устраивает большинство… то пусть живут, как хотят. А я не хочу раскола среди волеронов, и войны между нами не хочу. А для таких, как я, есть горы.

— Где вы пытаетесь жить по старым законам, — усмехнулся Амьер.

— Только если они не противоречат новым, — заметил Аруан.

— Да что ты говоришь? — издевательски произнес Амьер. — А охота, в которой ты участвовал, разве разрешена законом?

— Охота… это мерзость. И как я согласился… на этот раз… сам не понимаю почему… может… сработала интуиция.