Я, Менгск

— Да, но мне повезло. Пуля срикошетила от внутренней оболочки шлема и оцарапала меня до того, как взорвалась за головой.

— И что вы сделали?

— Вокруг меня было столько крови, что тупой осел подумал, что я мертва, — ответила Эмилиан. — Думаю, я потеряла сознание на несколько секунд. Но когда я очнулась, то увидела, что он стоит у барьеров, спиной ко мне. Я встала и сломала ему шею. А затем рванула когти оттуда.

— Впечатляет, — на полном серьезе ответил Арктур.

— Да, ерунда, — сказала Эмилиан. — Во всяком случае, мы получили своих рекрутов, а я получила новый шрам, которым пользуюсь для произведения впечатления на юных лейтенантов. Так, расскажите о своем отделении, Менгск. Они хоть что-нибудь могут?

Арктур пробежался взглядом по всей длине стола. Его бойцы болтали с десантниками, которые тоже летели на задание в каньон Туранга.

— Да, — сказал он. — Пока не грянула эта миссия, они надеялись пойти в отпуск. Все вместе. Но они хорошие солдаты. Некоторые из них лучше, другие — похуже. Но те и другие будут выполнять приказы, как бы тяжко не придется.

— Этого вполне достаточно, — ответила Эмилиан.

Арктур посмотрел на предательские следы от нейронной ресоциализации у десантников, с которыми разговаривали его люди, и сказал:

— Скажите мне кое-что, капитан. У вас есть тридцать десантов, все ресоцы, что подразумевает слепое подчинение приказам…

— Да, и что?

— Зачем нужны мы?

— Вы когда-нибудь воевали вместе с десантниками-ресоцами? — С полным ртом, набитым омлетом, задала вопрос Эмилиан.

— Нет.

— Ты бы не спрашивал, если бы имел с ними дело, — сказала Эмилиан. — Не пойми меня неправильно. Они хорошие солдаты, они будут делать все, что прикажешь им, но они не проявляют инициативы, и своевременно не реагируют на быстро меняющуюся обстановку боя. Поставь задачу, которой легко следовать, и нет проблем. Но как только начинают возникать различные нюансы, они тут же теряются. Я постоянно запрашиваю кадры, которые не подверглись промывке мозгов, а мне все больше и больше присылают соцперов[38].

— И вы думаете, что наша шестерка повлияет на ситуацию?

— Шесть человек и осадный танк, не забывай.

— Конечно, — сказал Арктур. — Эти шахтеры, должно быть суровая компания.

— Почему ты так считаешь?

— Вы точно уверены, что они не сдадутся, как только увидят нас. Или я не прав?

— Ты не ошибся.

— Я так не думаю, — сказал Арктур. — Почему они не сдадутся?

— Потому что мы не первый раз идем к ним. Они отбивались с применением шагоходов "Голиаф", зенитных ракет и множеством стволов. С другой стороны, в прошлые разы у нас не было осадного танка. И отделения "Доминион", — добавила она с улыбкой.

Осадный танк уехал к точке сбора в устье каньона Туранга еще с вечера, чтобы к утру предоставить артиллерийскую поддержку пехоте, которая будет штурмовать базу шахтеров.

— Вы помните тот разговор между нами, в Стирлингской Академии? — спросил Арктур.

— Конечно, — ответила Эмилиан. — А почему ты спрашиваешь?

— Вы сказали, что только приблизительно пятидесяти процентам десантников, доводится по факту увидеть бой. Может быть, тут имело место небольшое… преувеличение.

— Ничего подобного, — ответила Эмилиан. — Почти пятьдесят процентов курсантов в десанте либо драят учебные лагеря, либо погибли от несчастного случая, либо у них спекаются мозги при ресоциализации, либо по другому поводу становятся инвалидами, пригодными только для бумажной работы.

— То есть в принципе, если ты выжил в учебке, то увидеть боевые действия практически гарантировано?

— Вероятность высокая, — ответила Эмилиан, хмуря брови.

— Не очень-то привлекательно, когда тебе преподнесут это так.

— Следовательно, происходит смещение акцентов, — резюмировала Эмилиан.

Она встала и понесла поднос с остатками завтрака к стеллажам. Арктур последовал за ней, и задвинул свой поднос пониже капитанского.

— Я уже вижу. Теперь.

Эмилиан развернулась, и по стальному блеску в ее глазах Арктур понял, что неформальная обстановка приема пищи закончена.

— Замечательно. Пора приступать к делу, лейтенант. Соберите своих людей. Полная боевая готовность через десять минут. Мы выдвигаемся в 5:30, так что не задерживайтесь, иначе я отдам под трибунал твою задницу. Давай уж, шевели ей!

Арктур подчинился.

* * *

Арктур сидел с гаусс-автоматом у плеча, прижавшись телом к крутой скале, защищавшей его от потока пуль, лившегося сверху. Солнце сверкало высоко над ними. Желтый, словно кислый лимон, шар, казалось, был так близко, что до него можно было дотянуться рукой и потрогать. Его дыхание было отрывистым, а во рту чувствовался вкус крови из-за прокушенного во время крушения языка.

Отделение "Доминион", пряталось рядом с ним, в скалах. Немного потрепанное, но все бойцы были живы. И этот факт Арктур воспринимал как чертовское везение, вспомнив выворачивающий кишки ужас, который он ощутил, когда взрыв проделал чудовищную дыру в борту десантного катера.

Он не мог вспомнить практически ничего, из того, что случилось, за исключением ураганного ветра, неистово обрушившийся на отряд, полыхающий огонь, и ужасные крики боли обстрелянных десантников.