Я меняю мир

Родители верили и не верили нам, слушали, затаив дыхание. Я видел в их глазах надежду, что вдруг все правда и Коля поправится, но убеждать их в благополучном исходе не стал. Надо, чтобы сам Николай поверил в себя, а до этого еще нескоро, мы сделали только первый шаг. Перед уходом напомнил, что больному, а брат, несмотря на заверения врачей, именно такой, нужно внимание, но сюсюкать не стоит, все же он взрослый, почувствует неестественность подобного отношения. Пообещал зайти к вечеру, когда Коля проснется, переговорю с ним, надо как-то закрепить положительную психологическую установку, ему ведь жить в реальной обстановке, постоянно опекать не можем. Мама обняла нас с Наташей, только сказала: - Спасибо, - и мы пошли к себе, сами радуясь своему первому успеху в новом, пока малоизведанном пути, который открыл нам полный тайн прекрасный мир.

Коля проснулся поздним вечером, уже стемнело. Я пришел раньше, ужинал с отцом, мама же отказалась, просто сидела с нами на кухне. Мы услышали, как завозился в своей комнате Николай, потом встал, включил свет, через минуту вышел к нам. Сразу привлекло внимание его лицо, все еще заспанное, но с совершенно новым выражением - недоумевающее, с несмелой улыбкой, в глаза блеск удивления, вместо привычного нам отчуждения и мрачности. Мама поторопилась встать и подойти к нему, спрашивая:

- Коленька, с тобой все хорошо, как себя чувствуешь?

Брат встал перед ней, огляделся, не отводя глаза при встрече с нашими, как обычно делал раньше, постоял задумчиво, как будто прислушивался к себе, а потом ответил:

- Да, мама, хорошо, - немного помолчав, повторил, - да, хорошо.

Мать засуетилась вокруг него, усадила за стол на свое место, налила ему супа, он приступил к ужину. Мы не стали отвлекать Колю, продолжили свои разговоры по работе и дому, после, когда он поел, я попросил поговорить со мною. Брат согласился без прошлого сопротивления, даже с готовностью, мы встали из-за стола, он вслед за мной поблагодарил маму за ужин, что ранее за ним не замечал, и мы прошли в его комнату. Он сел на койку, я на стуле перед ним, помолчали недолго, Коля не пытался начинать разговор первым. Спокойным негромким голосом завел свою речь:

- Коля, мы с Наташей провели с тобой сеанс психологической коррекции и релаксации. Сеанс прошел успешно, каких-то сбоев и нарушений не было. Ты помнишь о нем?

Немного подумав, Николай ответил: - Да, помню, - после моей просьбы рассказать, что он чувствовал, - продолжил:

- Я слышал, как вы звали меня, но не мог сдвинуться, пока ты сам не подлетел и стал что-то ворожить. Меня отпустило, а потом я полетел за вами куда-то, там увидел такое, даже не знаю, как сказать, но все вокруг было красиво. Мы гуляли долго, мне не хотелось уходить, а потом я заснул, просыпаюсь уже дома.

Слушаю его немудреный, но довольно точный рассказ, получается, что все время операции он был в полном сознании. Только оно по нашей с Наташей воле блуждало в ментальном слое, поле Николая слилось с нашим и подчинялось общим желаниям. А та червоточина, через которую уходила жизненная энергия, возможно, и есть тот червь, о котором говорила матери знахарка. Он действительно поглощал душевные силы Коли, вызвал психическое угнетение и подавленное состояние. Не желая того, я в какой-то мере провел хирургическую операцию, только в ментальном плане, надеюсь последствия не станут опасными для психики брата, напротив, помогут ему вернуться к обычной жизни. Пока внешне нормальный вид и заметное живое поведение Николая вроде подтверждают такое предположение.

Для профилактики возможного разочарования при общении с другими разъяснил ему, что сеанс временного действия, применили мы его для психологической встряски расстроенной личности. Теперь Коле надо самому справиться с возможными проблемами, которые естественно будут, в реальной жизни их не обойти. Если же произойдет что-то серьезное, что ему станет не под силу, то ни в коем случае не должен замыкаться в себе и идти на поводу других. Лучше обратиться ко мне, помогу как с психологической разгрузкой, так и с самими проблемами, у меня уже есть такой опыт. Рассказал брату о разборках со шпаной, преступным вожаком Резанным, а также недавнем конфликте с мажорами. Мою речь Коля слушал внимательно, согласился с предложением, а рассказ о моих прежних проблемах вызвал на его лице удивление и уважение, сам он в подобной ситуации вряд ли справился. С настроем моего участия в его заботах и помощи оставил брата, родителям сказал, что у Коли все в порядке и ушел к себе, внеся в их страдающие души хоть немножко покоя.