Я, Минос, царь Крита

В отчаянии Энос держал Алко за руку и тащил девушку за собой, словно мешок. Ему казалось, что он не в состоянии больше думать: когда он собирался что-то сказать, изо рта у него вырывались какие-то непонятные слова. Он чувствовал в груди болезненную тяжесть, словно в лёгких были тяжёлые камни, и эти камни тянули их в желудок. Руки дрожали, а пальцы ног ничего не чувствовали, будто омертвели. Он мог пройти лишь несколько шагов выпрямившись, после чего непременно спотыкался. Из последних сил он подхватил Алко, падавшую на него. Они лежали на скользкой земле, вцепившись друг в друга, словно тонущие, жадно глотали воздух и смотрели друг другу в глаза, полные слёз. Поднявшись наконец, они взялись за руки и поцеловались. Потом стали бродить по тому месту, где остались руины деревни. Как ни искал Энос, всё было напрасно: ни его дома, ни Лато, его жены, ни сына, Аспу, больше не существовало.

Опустившись на землю, Алко скулила от голода. Энос знал, что им необходимо что-то съесть. Среди покрытых трещинами стен он углядел старую кожаную сумку, из тех, в которых пастухи и крестьяне берут с собой в поле еду.

Соображал он с трудом. Сперва он надеялся, что в сумке ещё остались оливки или кусок лепёшки. Потом появилось желание, чтобы кожа оказалась пропитанной оливковым маслом — это тоже сулило спасение от голода. И Энос принялся собирать всякую кожу. В одном месте он подобрал ремень, настолько пропитавшийся жиром, что всё ещё оставался мягким, в другом ему попался кожаный стаканчик, в котором сохранилось немного мёда.

Алко удалось обнаружить котелок, и она стала искать дерево для костра. Понадобилось немало времени, прежде чем нашёлся сухой кусок твёрдой древесины, с помощью которого Энос мог развести огонь. Он взялся за дело.

Алко закричала от радости. Ей повезло найти горшок, который стоял под защитой стены и благодаря этому уцелел. Мало того, в нём даже было немного воды.

   — Я сварю суп, — пробормотала она, бросив в закипевшую воду несколько кусков кожи, и стала помешивать варево. Энос отправился на поиски какой-нибудь съедобной зелени, чтобы заправить суп.

У подножия скалы он заметил змею, которая была готова скрыться в расщелине. Он поймал её, камнем отделил голову от туловища и целиком бросил обезглавленное пресмыкающееся в котелок.

   — Как-никак мясо! — вздохнул Энос.

Потом ему попался небольшой ёж. Наскоро ободрав с него шкуру, он и эту добычу отправил в кипящий бульон.

Спустя много дней из Маллии явился какой-то человек. Незнакомец рассказывал, что лишился своего судна, которое огромной волной швырнуло прямо в здание дворца.

— Всё море покрыто плавучими островками из кусочков пенистой лавы. Они медленно движутся в нашу сторону. Эти островки плывут с севера на юг. — Он кивнул, словно чувствуя необходимость подтвердить свои слова. — В это время года ветры дуют с севера. При южном ветре их гнало бы к материку — туда, к микенцам.

   — Что, собственно, произошло? — спросил рассказчика крестьянин из погибшей деревни — один из немногих, кто уцелел.

   — Мы держали курс сюда и видели, как гигантский огонь поглотил остров Каллисто. Мне рассказывали, что уже много дней остров сотрясали подземные толчки, предшественники извержения вулкана. Когда вулкан уничтожил остров, в воздух выбросило огромные массы мельчайшего пепла. А во время извержения летели даже крупные камни. Всё это мы видели собственными глазами. От Каллисто наверняка остались только небольшие островки. У нас в Маллии разрушен дворец, в Закросе тоже. Вчера я узнал, что Кносс ещё стоит, он пострадал лишь частично. Мой брат живёт поблизости от него. Он сказал, что Ида покрыта толстым слоем пепла и что волны, порождённые подводным землетрясением, унесли жизни тысяч и тысяч людей.

   — Мне говорил один очевидец, — добавил какой-то человек, — что где бы Талос ни коснулся суши, она тут же тает. А когда нахлынут огромные волны, многие города и деревни уходят под воду.

   — Умей я писать, я бы всё это записал, — вставил Энос.

Капитан рассказывал:

   — После первого извержения наступило затишье. Затем начались небольшие взрывы, они становились всё сильнее, и в конце концов высоко в воздух стали взлетать огромные обломки скал.

   — У меня на пашне пепел лежит слоем толщиной в пять ладоней, — пожаловался один человек. Кто он такой, никто не знал, но он искал у них убежища, поскольку у него тоже не осталось ни дома, ни семьи.

   — Нам в самом деле следует всё это записать, — вполголоса заметил один старик, — чтобы потомки знали, что у нас произошло. Нужно было бы ещё отметить, что летом вулкан разорвал Каллисто.

Капитан поднялся и принялся возбуждённо расхаживать взад и вперёд.

   — Да, мы должны всё записать и собрать эти записи вместе. В первый же день я стал свидетелем того, как с неба, не прекращаясь, падала мелкая пыль. На другой день всё моё судно оказалось засыпано словно белым песком. А потом сделалось темно.

Другой капитан сказал: