Я, Минос, царь Крита

   — Говорят, — сказала она будто бы про себя, выводя пальчиком круги на своём обворожительном бедре, — что ты намерен публично совершить с этой критской девицей половой акт. Ведь это же отвратительно... Не понимаю, как ты можешь пойти на это?

   — А рабыне и не нужно это понимать, — ответил я намеренно резко. — Не хочу огорчать тебя, но на многие вещи ты смотришь очень узко. Ведь я царь, а в глазах критян даже царь-бог. Как мне объяснить тебе всё это? — спросил я, подыскивая подходящие примеры и слова. Потом сказал, стараясь быть убедительным: — Здесь существует церемония инициации. Это означает, что мальчики и девочки, начиная взрослеть, должны пройти обряд посвящения. Мудрые мужчины и женщины собирают вокруг себя этих молодых людей и обучают их многим вещам, знакомят с законами. Такие посвящения распространены повсеместно. Девушек, которые собираются стать жрицами, называют пчёлами, юношей — медведями, козами, а подчас и циклопами. Их воспитателями, в зависимости от местности и поставленной задачи, становятся пастухи, кузнецы, гончары, охотники, музыканты или пророки. Мальчики должны научиться преодолевать страх. Учителя нередко надевают маски и облачаются в звериные шкуры. Нечто специфически критское, что показалось мне странным, состоит в том, что мальчики и девочки меняются одеждами: девочки становятся мужчинами, а мальчики — женщинами.

Я нежно поцеловал Сарру, и она счастливо прильнула ко мне.

   — Ты, конечно, видела, — продолжал я, — изображения Минотавра — наполовину коня, наполовину мужчины. Иногда его изображают в виде мужчины с головой быка. Мужчина с головой быка не кто иной, как бог Велханос. Для критян многое священно. Они празднуют начало сева, сбор урожая, распечатывание кувшинов с вином, уход и возвращение стад на пастбища. Люди отправляются в священные пещеры и священные рощи, поднимаются в высокогорные храмы. И свадьба у них священна — это праздник плодородия.

   — И мужчина публично соединяется с женщиной, царь — с жрицей. Это же постыдно! — возмутилась она.

   — Многие культуры знают обряд Священного брака, — возразил я.

   — Но не любовное соитие у всех на глазах.

   — Ты несправедлива.

   — Почему? — удивилась она.

   — Если бы тебе оказали честь на виду у всех вступить в Священный брак с царём, царём-богом, ты бы сразу согласилась.

   — С тобой, но не с первым попавшимся сладострастником.

   — Пусть так, — сурово ответил я. — Риана соединяется со мной, а не с каким-то там сластолюбцем. К тому же я люблю её, она для меня воплощение Крита. Всё, что у нас есть, мы получаем от богов. Если я люблю Риану, я познаю богов.

Чтобы привести молодёжь к богам, — продолжал я, — у критян и существуют эти посвящения. Если мы собираемся здесь жить, Сарра, — предупредил я её, — если мы хотим быть счастливы среди людей, которые вокруг нас, мы должны смириться с этими культами. А потому тебе следует смотреть на Священный брак как на религиозный обряд.

   — Я — иудейка и не изменю своей вере. Существует только один бог — Ягве, — упрямо сказала она.

   — Тогда ты навсегда останешься здесь чужой.

   — Люди все разные. Есть слабые, есть сильные... Я хочу быть сильной и не покорюсь.

   — Ты действительно принадлежишь с несговорчивому народу, — с упрёком заметили. — Если не покоришься, тебя сломают.

   — Скажи ещё, что ты ешь улиток, как все критяне. И всё это только для того, чтобы понравиться им, чтобы показать, что ты смирился.

   — Нет, — поспешно ответил я, — я их не ем.

   — Ты же видишь, как после последних весенних и первых осенних дождей все критяне ворошат кусты и переворачивают камни в ущельях в поисках этих улиток. Они просто жить не могут без этих мерзких тварей!

   — Многие из них очень бедны и живут впроголодь. Пашни и деревья дают ещё недостаточный урожай. Попробуй-ка изо дня в день питаться одной кашей. И тогда, может быть, и улитка покажется тебе лакомством!

Сарра приподняла ногу и пошевелила пальцами. Я нисколько не сомневался, что она просто хочет продемонстрировать мне, как она ухаживает за своим телом и как красиво накрасила ногти на ногах.

   — Надо быть выше обыденного, повседневного, Сарра, иначе жизнь не сложится. Даже игры с быком имеют здесь глубокий смысл. Бык — символ плодородия, мужчины, дотрагиваясь до рогов огромного быка, надеются приобрести его способности производить потомство. В некоторых странах верховный бог нередко отождествляется с быком. В Египте почитают священного быка Аписа. А фараон там просто считается небесным быком.

   — Минотавр — мужчина в маске быка, — сказала она, — а получеловек-полулошадь называется иначе, не так ли?

Я удивлённо посмотрел на неё:

   — Да, такое существо называют кентавром.

   — А на самом деле Минотавр и кентавр когда-нибудь существовали?

   — Нет, это сказочные персонажи, мифические существа.

   — Тебе нравится Крит? — безразличным тоном спросила она.