«Я много проскакал, но не оседлан». Тридцать часов с Евгением Примаковым

Ну как вы назовете такое чувство? Допустим, в разведке, в МИДе или в правительстве твоя команда в критической ситуации добилась прорыва. Тебе хочется посидеть с товарищами, обсудить общий успех, поднять за него рюмку. По-человечески, наверное, простительна радость от того, что, говоря о победе, люди отмечают твою большую роль в ней и тому подобное. Но дружеское признание заслуг — одно, а лесть, восхваление, курение фимиама — совсем другое. Даже государства не выдерживают коленопреклонения перед лидерами.

А важны ли для меня привилегии? Не буду лицемерить: когда я ушел, точнее, меня «ушли» из правительства, ряд преференций указом президента был сохранен. На какой срок, не написано, что дает право каждому новому президенту прекратить это дело. Но пока не прекращают. Мне же небезразличны лишь некоторые преимущества. Например, то, что меня обслуживает машина из ГОНа — гаража особого назначения. Не потому, что там мягкие кресла и по дороге телевизор можно посмотреть. Просто мы живем на Успенке-2, и если Ира за рулем своего автомобиля добирается до центра Москвы за два с половиной часа, то я доезжаю за пятьдесят минут. Многие дела не успевал бы делать, не будь этой машины.

— Мы сегодня опоздали к вам из-за того, что больше часа Кутузовский был перекрыт.

— Знаете, став премьером, я возражал, чтобы для меня перекрывали движение. Сказал: из соображений безопасности достаточно «хвостовой» машины. Несколько дней так и ездил, но потом мой главный «прикрепленный» Геннадий Хабаров заводит ко мне в кабинет начальника ГАИ страны Владимира Федорова. Тот обращается: «Евгений Максимович, прошу, разрешите для вас перекрывать трассу. В противном случае мы не можем обеспечить вашу безопасность». Спрашиваю: «Сколько времени требуется на перекрытие?» — «До пяти минут». На это я согласился.

Сегодня, полагаю, трафик отчаянно нарушается по вине самого ГИБДД. Если премьер или президент собираются выехать в двенадцать, но планы корректируются и руководители, скажем, на час задерживаются в резиденции, весь этот час движение будет с простодушным рвением заблокировано. Уверен, Медведев с Путиным об этом и не догадываются.

— «Прикрепленные» вам положены тоже из соображений безопасности?

— Это решение Федеральной службы охраны. Во всем мире бывших президентов, премьер-министров стерегут как носителей государственных тайн. А я к тому же руководил разведкой… К слову, мои ребята — единственная группа ФСО, работающая с одним человеком уже двадцать лет. Для меня они как члены семьи. Возвращаясь с работы на дачу, вместе ужинаем, порой смотрим телевизор. Но рядом со мной долго смотреть на экран никто не выдерживает. Я прыгаю с канала на канал.

— Ирина Борисовна не тяготится присутствием в доме посторонних людей?

— Они не посторонние. К Ире же особенно расположены. Она отличный врач и вечно помогает и «прикрепленным», и их родственникам.

— За границу вы тоже ездите с охраной?

— Таков порядок. Почти двадцать лет назад после тяжелой поездки в Багдад во время войны в зоне Персидского залива одному из моих ребят, Николаю Савинову, изумительному парню, тогдашнее его начальство приказало принять участие в тренировке — пробежать десять километров на лыжах. Пробежал, встал под душ и умер. С тех пор мы все каждый год 20 февраля ходим на его могилу.

— Поскольку даже самых удачливых из нас не минуют поражения, люди сговорились, что они необходимы им как обязательный опыт. Так ли на самом деле для зрелости нужна горечь неудач?

— Лично мне не нужна. Даже во имя опыта я не могу философски относиться к поражениям. Например, к абсурдной ситуации, когда ты возглавляешь правительство и понимаешь, что делаешь немало, а тебя вызывают и говорят: давай уходи! Но это не трагедия. Сразу после отставки я посмотрел на стадионе футбол. Для меня трагедия — смерть близких. А неприятности на работе? Ну, напрягается нервная система, ты начинаешь раздражаться на ровном месте, жене заметно, что не совсем адекватно реагируешь на пустяки. Но я долго не зацикливаюсь на неудачах.

— Каким образом получается отвлекаться?

— Когда я перестал быть премьером, меня сильно отвлекла операция на тазобедренном суставе. (Усмехается.) Позднее начал ходить на костылях. Целое приключение. А уж отказался от них — совсем событие!

— В разные отрезки времени вам нужны были для счастья разные поводы?