«Я много проскакал, но не оседлан». Тридцать часов с Евгением Примаковым

Последний раз я с трудом отыскал проезд к Шагарет эт-Дор. На соседней магистральной улице Фуад выстроили огромный хайвэй на уровне четырехэтажного здания. Сплошь перегорожено. Не то что раньше. Но все равно Шагарет эт-Дор — улица потрясающая. Она меняла цвет в зависимости от времени года. Деревья цвели, и вместе с ними улица была то сиреневой, то красноватой…

Однажды Нана, дочка, — ей было два года — залезла на пальму в парке Гезира. Это чудесный парк: роскошный сад, бассейн, корты, клуб. Пока Лаура отвлеклась разговором с подругой, Нанка умудрилась вскарабкаться на самый верх. Пришлось звать привратника. Он притащил лестницу. Это была целая спасательная операция — спустить лихую девчушку на землю.

Моя первая поездка на Восток состоялась в 1957 году. Мы совершали круиз по Средиземному морю. Останавливались в Александрии, Бейруте, Стамбуле. Впечатления были яркие, но они давно перекрыты толстенным слоем более глубоких чувств и наблюдений, накопленных за все последующие годы. Что такое экскурсионные восторги при виде достопримечательностей? Смотришь, восхищаешься: ах, Голубая мечеть, София в Стамбуле, ах, Сфинкс, пирамида Хеопса в Египте… Но ты еще не знаешь страны, людей. У тебя нет среди них друзей. Потом только, когда обрастешь ими, начинаешь глубже понимать Восток.

Люди, на которых опираешься в корпункте, становятся тебе близкими. Ты к ним привязываешься. У нас был повар, которого, когда в доме стали пропадать вещи, в частности пишущая машинка, потащили в полицию. Я поехал его вызволять. Полицейский ко мне обращается: «Не беспокойтесь, сэр, сейчас заговорит как миленький». Смотрю, пожилой человек безропотно снимает туфли, ложится на спину и поднимает ноги. Соображаю, что его собираются бить по пяткам. Кричу: «Что вы делаете? Немедленно прекратите». Офицер отвечает: «Вы же сами нам дали сигнал». — «Считайте, что никаких сигналов не было». Отвез бедолагу домой. Не сомневался, что он не способен украсть. Позже поймали настоящих воров. Они забирались в окно.

В Каире замечательный климат. Не знойный, сухой. Дождь выпадает раз в год. Но зато, когда это случается, на дорогах бьются сотни автомобилей. На асфальте выступают впитавшиеся масла, мазут, и он превращается в каток. Я тоже не избежал аварии. На своем «Опель Капитане» провожал в аэропорт секретаря ЦК комсомола Рахмана Везирова. На выезде из города — мокрая полоса (потом выяснилось, что небольшой заводик мыл свои станки и поблизости выплескивал мазутную жижу). Меня закрутило. Изо всех сил держал руль, но все-таки стукнулся в дом, сломал нос и два ребра. Однако на пятый день (нос еще был затампонирован) снова стал водить машину.

Я много ездил по региону. Подолгу останавливался в Бейруте. Отлично знаю этот город. Жил в его западной части — в маленькой квартире многоэтажного дома на Мазре. Восточный Бейрут — христианский, а западный — смешанный. Что я хорошо запомнил, так это как отмечал свое сорокалетие. Ухлопал двухмесячную зарплату, пригласив гостей в самый дорогой ресторан города — «Лукулус». Не знаю, сохранился ли он до сих пор? Зал был под водой, и иллюминаторы смотрели прямо в море. Очень красиво. Еще в памяти сохранилось, как сел за руль автомобиля и повез жену и сына по трем странам — Ливану, Сирии и Иордании. В Бейруте я в основном жил один, потому что Саша в Москве заканчивал десятый класс.

— Ваш внук Евгений Сандро пошел по вашим стопам, заинтересовался Востоком. И хотя вы однажды написали, что «с годами собственной жизнью начинают жить дети, а потом внуки, и твоя роль в их судьбе все заметнее снижается», видимо, ваш пример повлиял на этот профессиональный выбор?

— Вообще-то внук — Евгений Примаков. Сандро — псевдоним. В честь отца, моего сына Саши. Вот он, точно, в какой-то степени хотел повторить мой путь. Учился в аспирантуре, занимался Востоком в Институте США и Канады. А Женя, думаю, сам по себе избрал эту стезю. Внук прекрасно рисует, способен был стать приличным художником, но бросил. У него хорошее «перо» — мог бы писать не только публицистику. Телевидение — это его выбор. Я с опозданием узнал, что Женю взяли на НТВ. Он делал репортажи из «горячих точек»: Афганистана, Ирака, Пакистана, зоны племен, Палестины… Теперь собкор «Первого канала» на Ближнем Востоке.

— Человеку, лучше других знающему явные и скрытые опасности региона, наверное, чудовищно трудно мириться с тем, что внук то и дело оказывается в пекле.