Я-муары. Откровенные истории блогера

Кстати, о лысых. С ними связана психологическая глубокая травма моего собственного детства.

Наш дом на Вятской, стол, уставленный парадными кушаньями, важные гости. И я, маленькая худенькая малышка с доверчиво распахнутыми в этот мир небольшими глазками. Ко мне подходит уже радостный папа и шепчет в ушко: «Видишь, доча, тетеньку в сиреневом платье за столом? Она – волшебница. Если подойти тихонько сзади и сильно дернуть ее за волосы – произойдет чудо». Как вы уже догадались – чудо произошло. А папа великодушно приписал авторство чудесной шутки срывания парика с бедной лысой тетеньки мне.

То есть иногда дети иногда оказываются даже полезны родителям, они могут использовать их и их вещи в своих интересах, пользуясь физическим превосходством и моральным авторитетом.

«Горло заболит, – кричал папуля, вырывая у меня мороженое, которое я, следуя его же инструкции, осторожно и медленно лизала. Он же заглотив свое, никогда не отказывался слопать и детское. А помню: в Прибалтике, в доме отдыха, в котором мы были вдвоем, он придумал очень интересную игру. Мы открывали балконную дверь номера, крошили на пол хлебные крошки, а потом, затаившись, ждали, когда в комнату, вожделея крошек, впорхнут голуби, которых там было немерено.

Как только несчастные птички оказывались внутри, папашка быстро захлопывал дверь и стая голубей взмывала к потолку. Весело, что и говорить. Куда веселее, чем все, столь популярные сегодня, развивающие игры. Но в один прекрасный день один сизый голубок, пролетая над папиной койкой и в панике не контролируя себя, загадил отцовскую подушку. Папуля, не на минуту не растерявшись, радостно заявил мне, маленькой: «Теперь эта подушка будет твоей!»

А сколько слез мы пролили с сестрой, когда, выводя нас на прогулку по улице Горького, где мы жили, папка звонко объявлял: «Девки (так он нас называл в хорошем настроении, в плохом мы были зассыхами). – Так вот, – девки, – говорил папа, – быстро выбирайте, что я сейчас буду громко делать, – петь или пукать?»

Папины шутки всегда становились былью, поэтому мы с сестрой начинали жалобно ныть: «Пап, давай сначала уйдем в парк, где меньше народу.» Дело в том, что папуля был напрочь лишен слуха и голоса, а пел он всегда нам только одну песню, которая начиналась так: «Я мать свою зарезал, отца свово убил, сестренку гимназистку в колодце утопил…» А уж в пуканье равных ему вообще не было, хорошо тогда по обочинам еще не стояли машины со включенной сигнализацией. Поэтому-то мы с сестрой изо всех сил и пытались отговорить отца от намеченной им культурной программы. Прослушав минут пять наши стенания и насладившись ими сполна, злодейский отец торжественно объявлял: «Не можете выбрать? Тогда я буду делать и то и другое! Сразу!» И он никогда не обманывал детей.

Сколько часов он провел с нами, играя в морской бой, виселицу, буриме. Нередко он жухал, а выиграв, всегда час-другой посвящал веселым кричалкам такого содержания: «На детях гения природа отдыхает! «или «Волос длинный, ум короткий!»

То есть иногда дети все же могут приносить радость своим родителям. Я изо всех сил пыталась поверить в это, когда сомнений уже не осталось: скоро наш с Сашкой союз превратиться в веселую групповуху. Нас посетил аист, и я сообщила об этом своему избраннику примерно так:

Ты знаешь, у нас будут дети;
Самые красивые на свете…
В возрасте уже около года
По тридцать два зуба у каждого урода.

(© Янка Дягилева)

Мальчик, мальчик

Итак, мы ждали ребенка. Боже мой, что значит «ждали» в том неприличном возрасте?! Я сейчас, когда маршрутку жду, и то больше переживаю, чем тогда в ожидании первенца. Ну ребенок и ребенок! Так и быть – отдадим ему часть наших игрушек. Не все, конечно, со всеми я на тот момент расстаться была еще не готова.

Волновалась моя мама. У нее в голове никак не могло уложиться, что ее тощая маленькая ботанистая девочка скоро станет мамой. И глядя, как я начинаю непропорционально распухать, она все же предпочитала думать, что я опять подхватила какую-то детскую инфекцию.

И она поволокла меня к врачу. Своему старому приятелю, главврачу известного в Москве роддома. Только его словам о моей беременности мама могла бы поверить. Глазам своим она никогда не верила, что, собственно, и правильно при ее-то зрении.

И вот испуганно квохчущая мамуля впихнула меня в стерильно-белый кабинет этого главного специалиста по беременности. Кстати, скажите мне, пожалуйста, почему лучшие и известнейшие гинекологи и акушеры – мужчины?