Я на Марсе

Инженер проверил исправность оборудования ракеты, коротко объяснил мне, какой прибор для чего предназначен, дружелюбно и ободряюще похлопал меня по богатырскому плечу и плотно закрыл прозрачный колпак. Я видел, как он удалялся быстрым шагом, чтобы занять место у пульта управления в обсерватории. Крум и Хлея помахали мне руками и убежали за ним.

Я остался один. Крепко ухватился за поручни кресла и глубоко вдохнул воздух. Ожидал такого же неприятного ощущения, как при взлете «Искора-1», но ошибся. Ракета, даром что так мала, оказалась гораздо более совершенной. Я почти не заметил, как скользнул по площадке и поднялся над горами. Теперь они казались лиловыми, а низины — почти черными. Через космический костюм я легко надавил на радиопередатчик и бодро сообщил:

— Эй там, на Марсе! Привет! Чувствую себя отлично и пока что один. Как вы там поживаете?

Голос дяди Хафа я услышал как будто из телефонной трубки, повешенной мне на грудь:

— У нас тоже все в порядке. Полностью доверяем тебе!

— И Крум?

— И я! — откликнулся мой друг. — Держись, Саша!

Помолчав две-три секунды, я снова спросил, на это раз почти застенчиво:

— А Хлея?

Ее голос несколько отдавал металлом, но в данном случае не тембр был важен, а содержание.

— Саша, ты настоящий друг! Едва ли я найду достойный способ отблагодарить тебя за это!

Расцеловал бы я милую пуговку, но не было возможности: мне мешали и шлем-колпак, и костюм, и мое хорошее воспитание.

— Сосредоточься! — приказал главнокомандующий. — Ракета летит быстро, шутки в сторону!

И в самом деле: Фобос уже выглядел как картофелина, подвешенная на тонкой нитке перед самым моим носом.

— Внимание, спускаешься! Разговор прекращается, — услышал я голос дяди Хафа. — Включай передатчик в подходящий момент и говори только по делу!

Я выполнил его указание, потому что я не только смел, но и исполнителен.

На спутнике не было заметно никаких возвышенностей, никаких впадин. Тысячелетия выровняли его поверхность. Только в одном месте было небольшое вздутие — как бородавка на лбу профессора Фил Фела.

— Наверное, это кровля космической станции, — сказал я сам себе и обрадовался своей догадливости.

Спустя не более минуты состояние невесомости исчезло. Но все же я продолжал чувствовать себя каким-то особенно легким, даже когда ракетоавтомобиль бесшумно спустился и замер.

Я задумался. Ехать дальше или идти пешком? Если вылезу и поползу, Вивави меня не заметит. За пятьсот лет его зрение, конечно, ослабло, во всяком случае, оно уже не такое, как у моряка. Да и цвет моего костюма идеально сливался с цветом мелкого песка.

Я лег и быстро пополз к космической станции, купол которой был ясно виден при свете громадного Марса. Как я знал по книжкам, диаметр Марса — 6800 километров, а я находился в каких-то 9300 километрах от него. Это все равно что смотреть на футбольный мяч с расстояния в полшага.

Хорошо, что я пополз, а не пошел своей богатырской походкой! Притяжение на Фобосе было настолько слабым, что я скакал бы легко и грациозно.

Вдруг я увидел два силуэта — зеленоватый и синеватый. Я притаился, но не мог быть неподвижным: от ударов моего храброго сердца все тело колыхалось, как лодка. Кто бы это мог быть? Рассмотрел их получше. Головы и туловища имели форму цилиндра. Руки и ноги состояли из многочисленных металлических позвонков. Вы, конечно, догадываетесь? Передо мной были два робота Вивави. Их глазные отверстия не излучали никакого света — были мрачны и невыразительны.

«Не заметили! — подумал я с облегчением. — А что, если я обойду их с тыла?»

Но прежде чем я сдвинулся с места, между роботами возникла еще одна фигура, почти вдвое выше их, но не с молодцеватой рыцарской выправкой, а довольно-таки сгорбленная. Глаза были пусты и темны, но смотрели пристально через прозрачный космонавтский шлем. Руки сжимали длинную, намотанную кольцом веревку. Никакого сомнения — это был Вивави!

Он меня заметил и разглядывал без особого волнения, как будто ждал, что мы непременно встретимся. Начал даже смеяться. Лицо его искривилось, тело сильно затряслось. Однако я не слышал никакого, даже самого тихого, звука. Зашевелились и роботы. Синий захлопал руками, как опытный борец. Я ожидал шума от ударов железа о железо, но даже приглушенный звон не достиг моих ушей. Неужто я оглох?! На Марсе я совершенно ясно слышал и дядю Хафа, и Крума, и Хлею, даже когда мне на голову надели шлем-колпак!

Я сильно напряг мозг и смекнул: на Фобосе нет атмосферы, которая передавала бы звуковые волны. Взорвись тут хоть бомба — все равно ухо этого не уловит!

Раз незачем уже было скрываться, я повел себя достойно и гордо.