Я на тебе никогда не женюсь

Новорожденных дочерей Его Величества поместили в некое подобие детского сада для незаконнорожденных детей придворных аристократов. К слову сказать — никто, кроме ИХ Величеств, точно не знал, кто из полутора десятка сопливых девчушек могли бы называть короля папой. Тем более, что аристократические роды внешне были весьма схожи между собой- очень дальнее родство сказывалось.

С тех пор прошло семнадцать лет. Девочки выросли. И пришла пора что-то с этим делать. Потому что отдавать кровиночек в жены бравым воякам как-то не по чину, к тому же, девицы — все пятнадцать — оказались довольно одаренными в магическом плане, азы владения даром не удовлетворяли ни короля, ни королеву. А обучать их было некому. Нет, этикету, рукоделию, танцам и прочим придворным премудростям девиц обучили. Но это ж капля в море!

— Будем открывать новое отделение для девушек в Академии королевских Бастардов, — нежно прошептала на ушко королю Ее Величество Сьюзон. — Там и дисциплина, и физвоспитание, и магическое образование на высшем уровне. И в перспективных молодых людях недостатка нет.

Король подумал…. Еще подумал…. Выпил пару бутылок любимого белого вина из садов герцога Аверис. Залакировал его бутылочкой Монастырского крепкого…. И согласился с доводами супруги.

А в день подписания Указа к нему на прием попросился граф Тинк с внучкой. Король удивился — графство Тинк располагалось довольно далеко от столицы, никогда не считалось лакомым куском, и никогда не приносило больших доходов. Так что граф в столице — тем более, в королевском дворце — бывал крайне редко.

— Ваше Величество, — склонил голову старый граф. — Моя внучка — ваша дочь.

И выложил на стол пред очи ошалевшего короля перстень с печаткой, два письма, перевязанных алой лентой, и золотой медальон, внутри которого был портрет молодого еще монарха и записочка, начертанная небрежным почерком: «Благодарю за доставленное удовольствие. Златовлас XVII»

Сильнее подставиться было трудно.

— Моя дочь умерла три года назад, — сухо сказал граф. — И лишь на смертном одре призналась, от кого родила девочку. Джелии семнадцать, и она единственная моя наследница. Но дело в том, что у нее сильный дар целителя и алхимика. В нашей провинции обучить ее некому, потому я и отважился привезти ее к вам.

И вновь склонил голову, показывая, что примет любое решение своего короля.

Король взял тайм-аут.

Через два дня, после тщательной проверки и шести бутылок Монастырского — не выпитого! — Разбитого Ее Величеством о стену, стол и трость, которой Его Величество пытался обороняться от разъяренной супруги, истина была установлена.

Король, потирая ушиб на правом боку и синяк под левым глазом, дополнил Указ. Теперь в Академию Королевских Бастардов должны принимать и тех девиц, которые не были признаны отцами, но имеют сильный магический дар.

В королевской канцелярии почесали затылки, потерли лбы, повспоминали сквозь зубы всех предков короля до семнадцатого колена, и отправились по провинциям в поисках девиц. Нашли девятерых непризнанных, пятерых признанных, и со вздохом облегчения спихнули дело в ректорат академии.

Вот такую трогательную историю непростых семейных отношений поведал нам ректор АКБ. По не проверенным слухам, лорд Вайзер-таль приходился королю дядей не то по материнской, не то по отцовской линии. А то и вовсе — скольки-тоюродным дедушкой. М-да. Теперь я точно знаю, почему их всеобщий предок озаботился созданием академии. Все отпрыски благородных семейств на месте, все под присмотром, всем в головы вкладываются нужные установки. Удобно…. Ладно, политика — политикой, а проблемы в академии назревают нешуточные. Я, конечно, не великий спец в нелегком деле обучения. Сама не так давно со студенческой скамьи, можно сказать. Ну, так у нас и общество по-другому устроено….

Мы заседали в кабинете ректора вот уже битых три часа, и за это время не приняли ни одного решения. Валико чрезвычайно ценил Учителя, относился к нему со всевозможным почтением и преданностью. Потому мы решили доверить лорду Вайзер-талю историю наших непростых отношений.

— Это совершенно невозможно! — с плохо скрываемым восторгом заявил высокий, широкоплечий, моложавый мужчина с орлиным носом и легкой безуминкой в черных очах. Как водится среди ученой братии, ректор тут же забыл о назревающих проблемах АКБ, ринувшись едва ли не с лупой и скальпелем обследовать мою скромную, все еще нетвердо стоящую на ногах, персону. Получил по загребущим лапам от меня, «Учитель, я бы попросил»! — от Валико. После чего с обиженным видом упал в кресло. Я так понимаю — обиделся он не всерьез и ненадолго.

— Стыдитесь, Учитель! — попеняла я. — У вас на подходе драма с элементами трагикомедии, а вы ручки куда не надо тянете!

— А почему трагикомедии-то? — скептически выгнул темную бровь ректор. — Программы у нас отработаны, будем обучать на общих основаниях.

— Это вы ДЕВУШЕК собрались на общих основаниях обучать?! — не поверила я. — Вот тех самых — в кринолинах, на шпильках, с брульянтами на перстах и с откормленными тараканами в хорошеньких головках?!