Я найду тебя

На всякий случай Джеральдин захватила с собой двух полицейских в форме – они заняли позицию под деревьями. Их она попросила снять жилеты и включить радио в скрытом режиме – не хотела, чтобы с наступлением темноты флуоресцентная маркировка жилетов или дисплеи их раций выдали их присутствие проезжающим машинам. Впрочем, за то короткое время, пока они там находились, мимо них никто не проехал. Все участники в операции были на выделенном радиоканале, и Джеральдин приглушила свою рацию, чтобы в машине было не так шумно, – она не горела желанием каждые пять минут слышать, как Кроули требует отчета. На часах девять вечера, небо затянуто дождевыми тучами. Впрочем, весь день было ясно, и она от души порадовалась за свою подругу. По словам ее мужа, у жениха и невесты был замечательный день. Джеральдин надеялась, что дождь подождет еще несколько часов, чтобы состоялся запланированный фейерверк.

– Возможно, придется ждать всю ночь, – пробормотала она.

– У меня ночное дежурство, так что я не против, – сказала Рут. – Успела отоспаться днем.

– У меня сна ни в одном глазу, – ответила инспектор. – С того момента, как я узнала, что Эмили действительно видела в своей палате ту женщину, мои нервы на взводе. Ей ничего не примерещилось. Мы же не поверили ей, и у нее снесло крышу. Она даже пошла на убийство.

– Я молю Бога, чтобы это оказалось не так. Эмили мне нравится.

– Но ведь кто-то это сделал. Да и на рукоятке ножа ее отпечатки… – Внезапно Джеральдин повернулась и в упор посмотрела на Рут. – Но почему другие не видели ту девушку?

– Может, потому, что ее уже не было? В смысле в палате Эмили, – размышляла вслух Рут. – Может, они подумали, что это просто какая-то пациентка, переходившая из палаты в палату… Нам уже известно, кто она такая?

Джеральдин покачала головой.

– Пока нет. Мистер Дэллоуэй и Нина Бэрроуз, когда я их допрашивала, в один голос отрицали, что она когда-либо была там. Эмили была убеждена, что это Катка Василе, но я доподлинно знаю, что это не так. Хотя она тоже невысокая и с темными волосами, девушка на той записи – не Катка. Это вполне могла быть, как ты только что сказала, просто какая-то пациентка. Дэллоуэй собирался просмотреть вместе со мной рабочие списки, но дальше этого намерения дело не пошло. Поговорив с ним и Ниной Бэрроуз, я решила, что в этом нет необходимости.

– Но с чего Эмили взяла, что та девушка умерла? – спросила Рут.

Джеральдин сокрушенно вздохнула:

– Возможно, как сказала Нина Бэрроуз, Эмили приснился кошмар, и ей все примерещилось.

Рут пожала плечами:

– Может, она тоже была пациенткой и просто умерла?

Джеральдин вопросительно посмотрела на нее:

– Ты хочешь сказать, что она лежала ночью на соседней кровати?

– Я этого не исключаю.

– Но зачем это отрицать? Чтобы не расстраивать Эмили? – Инспектор скептически посмотрела на свою собеседницу. – Никогда не поверю. Эмили – медсестра, ей не привыкать к смерти.

– Может, потому, что та девушка была так молода? Или, может быть, – добавила Рут, – потому что она не должна была умереть… Вдруг ей дали не те лекарства? Поставили не ту капельницу? Сделали не ту операцию?

Не те лекарства? Не та капельница? Не та операция? Ничто из этого Джеральдин не понравилось. Они лгали Эмили, чтобы избежать дознания? Чтобы скрыть причину смерти? Лгали потому, что она была медсестрой и наверняка поняла, что видела, и все расскажет, если ее спросят?

Действительно ли в британской больнице умерла пациентка, но администрация клиники не сообщила об этом? По словам Эмили, ей показалось, будто та девушка была иностранкой. Но это вовсе не значило, что она не жила в этой стране. Родственники, возможно, не знали, что она попала в больницу. А может, не было никого, кто бы задался вопросом, почему она умерла…

Скорее всего она не должна была умереть. Эта мысль крепко засела в голове Джеральдин. Смерть, которая не должна была случиться. Пациентка, о которой никто не знал. И, что еще хуже, чью смерть персонал больницы пытался скрыть…

– Черт, – воскликнула она. – Это же ясно, как божий день. Девушка умерла!

Вот в чем дело! Эмили стала свидетельницей ее смерти. Она слышала, как они ночью пытались ее спасти, а после этого притворились, будто ее никогда там не было… Сделать это было тем легче, что в их дверь не стучались никакие родственники.

– О господи! – воскликнула Джеральдин. – Бедная Эмили! Ее выставили сумасшедшей, потому что она это видела!

Она распахнула дверь машины.

– Боже мой, Рут, мы не должны сидеть здесь сиднем. Эмили пропала два дня назад. Ее не видели с воскресенья, а сейчас вторник. Она не вернулась в свою квартиру и не была в доме родителей. Насколько мы знаем, она ни к кому не обращалась с просьбой о помощи. Ее никто не видел. Поэтому весьма вероятно, что она в этом доме. Дэллоуэй, или кто там еще, держат ее под замком. Дом Дэллоуэя – это единственное место, за которым мы до сих пор не следили. Если они скрыли смерть той девушки, то пойдут на что угодно, лишь бы заткнуть рот Эмили. – Джеральдин наполовину вылезла из машины. – Где, черт побери, были мои мозги, хотела бы я знать?