Я найду тебя сквозь века - I (СИ)

— Отцы, Северус не принимает факт, что он будет не единственным. Малфой, наоборот, смирился и начал ухаживания. Но я хотел поговорить о другом. Я никогда не рассказывал как прошло мое путешествие во времени? А ведь там я прожил три жизни! А лучше сказать — эта пятая. Моя душа попала в тело Харри Поттера после смерти в моем мире. Не знаю, другой он или просто я был магглом, но я умер на войне взрослым мужчиной. Когда Иссахо отправил меня набираться опыта, только случайность помогла мне столько узнать. Я родился киотом, человеком-котом, и погиб на ристалище в поединке совсем молодым. Мой Ссаэши спас мне жизнь, и мать народа нахов перенесла мою душу в тело годовалого нажонка. Меня воспитывали, учили, а в совершеннолетие я отправился на испытание в другой мир — переносом души. Я попал в тело подростка стихиария, стал учеником артефактора. Все мы были рабами светлых эльфов. Не знаю, почему меня выделил старый Чрох, но он вплотную занялся мною, учил вполне прилично. Когда я смог освободить его, мы убежали, прихватив гоблина-кузнеца. Они обманули меня, говорили одно, а сами провели обряд принятия меня в род. Каждого. Я стал кровным сыном этих двух гоблинов. Они стали меня учить. Не жалели ни ремня, ни себя. Я впитал культуру гоблинов. А потом мы убивали эльфов без всякой жалости. Искали гоблинов в рабстве, освобождали, и они присоединялись к нам. Женщин и детей эльфы в рабство не брали. Поэтому те небольшие горстки гоблинов, которые спаслись, были на грани выживания. Мы собирали их, мы спасали гобли-нэ и убивали этих белобрысых чудовищ. Потом я встретил несколько стихиариев. В общем, несколько веков мы с ними воевали. Только теперь мы прятали женщин и детей на край континента. Я прожил более десяти тысяч лет отцом народа Стихиариев. Я восстановил расу, как гоблины — свою. Только умерев от старости там, мое испытание закончилось, я вернулся взрослым нахом и стал считаться зрелым. И у детей Рассвета я возглавил со временем Совет Гнезд. Я стал Рамой — отцом народа и прожил долгую жизнь, почти столько же, сколько и сидом. А теперь здесь. Я благодарен вам за заботу, но давайте уже доверять друг другу. Гроххчин сказал, что у тебя имеются некоторые сведения, касающиеся Фанато, но ты не поделился ими.

— Ты уверен, что Фанато нужен тебе сейчас? У тебя два Избранных и младший муж, а Фанато — это не маленькая привязчивая зверушка, которая скучала по тебе. Его не отодвинешь потом, когда надоест. Именно этим я руководствовался, скрывая информацию от тебя. Ты еще мал по мерками этого общества и не распоряжаешься своим временем. Ты не наладил отношения со своими Избранными. Я ответил на твои вопросы? — Атолло выглядел очень серьезным.

— Да. Я понял, но мне все равно неприятно, что ты решил за меня.

— Прости. Я не хотел причинить тебе вред. Я относился к тебе как к ребенку, которого запомнил тогда: маленький воробушек в крови, с отеками и наливающимися синяками, с рукой, которая была вывернута под немыслимым углом, и пронзительными зелеными глазами, удивленно распахнутыми на меня.

— Отец, — Шанса обнял его. Кто знал, что тогда их звал не магический зов Иссахо, а голос крови, который свел ребенка в смертельной опасности и его отца.

— Это так трогательно, — шмыгнул Анил. — Ты вообще-то к чему нам это все рассказал, сынок? — он игриво поднял брови.

— Вот письмо Гроххчина, он кое-что нашел на Рин-До.

— Не уверен, что он знает больше моего, — отметил Атолло, принимая свиток. — Думаю, сейчас тебе лучше написать письмо и назначить время свидания с Малфоем. Нам предстоит долгий разговор, я потом тебя перенесу ко времени встречи. А теперь идем.

— Куда?

— В Принц-мэнор.

— Куда?! — в два голоса переспросили Анил и Шанса.

— Узнаете.

— Кто туда нас пустит?

— Я вплел свою ниточку при обряде, все же я отец будущего мужа главы рода. Так что меня, а по крови и тебя теперь, всегда будут узнавать. Потом как-нибудь объясню, ведь ваша связь сродни нитям судьбы, а значит, подчиняется мне, нет-нет, я могу ими управлять. Вот!

Шанса стоял перед портретом Аллиана. Школьный друг, его он мог назвать так.

— Здравствуй, Алли.

— И тебе не гнуться от ветров, — грубовато ответил вампир, разительно отличающийся от того тонкого и уточненного юноши, которого помнил Шанса. — Давненько никто меня так не называл. Не думал, что твоим мужем станет мой потомок. Хлипенький, если честно.

— Алли, у меня много вопросов, но сейчас я хотел бы обсудить другое. Сев какой-то странный, исходит злобой на ровном месте и сам мучается от этого. Я ему сказал, что у нас должна быть триада, и еще один младший муж у меня есть, магия так решила, так он отрезал меня, я даже его энергии очень слабо чувствую.

— Мерзавец беспозвоночный! — хрипло выругался Алли. — Трудно из дворняжки стать истинным вампиром. Твой отец зачем-то ему помог, вот он теперь и мучается. Энергетика ему привалила огромная, род ее контролирует, чтобы не слишком навредить своему главе, но ему все равно трудно. Ему сюда нужно, на родовой камень, со мной поговорить.

— Алли, ты действительно умер?