Я найду тебя там, где любовь граничит с безумием

Как только вышла из кабинета, дрожащими руками набрала номер мужа, отдышаться не могла, но как только пошёл гудок, вызов сбросила, испугавшись того, что может услышать. Не была готова к разговору. Ничего не помнила. Ничего не понимала. Но уже чётко представляла, кто даст ответы на её вопросы без прикрас, без вуали, без паутины, которая так плотно облегает сейчас, что вздохнуть не получается. В голове, как неправильный пазл, сложились недостающие детали и по обрывкам взглядов, фраз, воспоминаний, удалось вспомнить название еженедельного издания, представителем которого и являлась милая девушка Аня, которая с такой самоотверженностью называла Лору лживой тварью.

– Мурат, добрый день, это Лора. – Набрала она номер главного редактора журнала «Городские новости».

– Слушаю тебя. Лор, если ты по поводу той журналистки, то…

– Я по поводу той журналистки и у меня к тебе вот какой вопрос: нужен её адрес. Достать сможешь? – В зеркало заднего вида следила за неотстающей машиной сопровождения.

– Могу знать зачем? Мне казалось, вопрос улажен и…

– Я хочу поговорить с ней и твоё мнение по этому поводу…

– Понял. – Резко оборвал тот и, видимо, отложил в сторону бутерброд. – Вышлю тебе в сообщении в течение десяти минут. Раньше никак, я сейчас не в редакции.

А через тридцать минут, с нужным адресом на руках, Лора уже приближалась к облезлому дому на окраине, и из неприятных новостей отметить могла лишь то, что машина сопровождения вне зоны видимости.

Мансур ждал её у подъезда и весьма красноречиво плюнул на асфальт, как только Лора приблизилась.

– Не делай глупостей. – Окликнул, когда сделала два шага за допустимый предел и приблизилась к подъезду.

– А то что? – Остановилась, но не обернулась она.

– Сама знаешь.

– Угрожаешь сейчас? – Сощурилась и втянула шею в плечи. – Не забывайся, понял?

– Лора, он не будет нянчиться с тобой вечно. Рано или поздно ты должна научиться уважать решение своего мужа.

На подобное заявление она громко и выразительно хмыкнула, развернулась, и только звук обнажённой стали заставил остановиться. Оглянувшись, она увидела в руках мужчины нож, тот самый, который никогда не остаётся в одиночестве.

– Ты же знаешь, что не посмеешь притронуться ко мне. Разве у вас не принято уважать жену брата?

Под её взглядом Мансур изменился в лице и отступил на шаг.

– Я жду тебя в машине. – Сказал, как выплюнул и, развернувшись на месте, ушёл, зная, что проиграл ещё до того, как преградил ей дорогу. И силу её знал. И власть над мужчинами. А ещё знал, что бывает с теми, кто рискнёт прикоснуться к чужому, с какими бы мыслями ни было это прикосновение.

На тихий трещащий звонок, дверь открывать не спешили. Лора уже третий раз обтёрла пальцы от непонятного происхождения побелки на кнопке, когда внутри квартиры наметилось движение.

– Кто? – Послышался старушечий голос.

– Здравствуйте, я бы хотела увидеть Кондратенко Анну. Она здесь живёт?

– Кто? – Голос прозвучал громче, в нём можно было уловить знакомые нотки.

– Лора Соколовская. – Ответила и замерла, ожидая, пока все замки поочерёдно прогремят, отворяясь. Дверь с неприятным скрипом открылась, и пришлось высоко задрать подбородок, чтобы не показать своей слабости. Под кривым ненавидящим взглядом она вошла в квартиру и прикрыла за собой дверь.

– Что молчишь? – Раздражённо уточнила девушка, не выдержав длительного осмотра.

– А ты решила, что я принесла тебе апельсинчики? – Не сдержалась и Лора, ещё раз окинула девушку продолжительным взглядом.

Загипсованные руки, широкий медицинский воротник в жёсткой оправе и перекошенное болью лицо – именно такой вид она оценивала раз за разом, и раз за разом ужасалась тому факту, что не испытывает сочувствия. Она не собиралась примерять на себя роль временно обездвиженного человека, хотя до сих пор помнила эту беспомощность. А вот сейчас стояла и понимала, что не жаль. Не больно. Не страшно. Спокойно наблюдала за тем, как Аня пытается сесть на высокий стул, как зацепилась левой рукой за сетчатую перегородку и не справляется выбраться самостоятельно. Как, выбравшись, неловко опускается, ударяясь обеими руками о подлокотники, как слезинка отчаяния скатывается по молодому, опухшему от обезболивающих препаратов лицу.

Сама при этом присаживаться не стала, прислонилась к барной стойке, устраивая на ней локоть, смотрела свысока и чуть надменно.

– Ты говорила, что знаешь меня.

– А ты меня будто не знаешь! – Прошипела Аня, но осеклась под жёстким взглядом.

– Я тебя действительно не помню.

– Надо же, сиротка. Молодец, выбрала верную позицию. Может, скажешь, не знала, что твои головорезы ко мне придут?

– Твоя профессия предполагает определённые риски, особенно если лезть туда, куда не просят. Будем считать это бесплатным уроком. А теперь ближе к делу. Кто такой Женя, откуда ты меня знаешь и, самое важное, что ты знаешь о моей семье?

– Что, действительно не помнишь или корчишь тут из себя?

– Ты думай, хорошо думай, прежде чем говорить и помни, что в теле человека много костей, которые можно сломать. Например, уронив хотя бы вот эту ступку.