Я нарисую тебя (СИ)

В комнате я расчесала наконец-то свои спутавшиеся волосы и заплела их в косу, перевязав голубой ленточкой, что выделила мне Сара. Пока служанки не было, я успела немного поспать, уютно устроившись на своей кровати. В замке было шумно, слышались крики с приемного зала, иногда в коридоре громыхали чьи-то тяжелые сапоги, но я смогла уснуть, едва коснувшись подушки. Все-таки неделю спасть на земле, завернувшись в плащ, удовольствие так себе.

Сара разбудила меня, мягко коснувшись плеча и велела одеваться, так как всех слуг собирали в приемном зале.

– Зачем? – спросила я, вставая и направляясь к небольшому комоду в углу комнаты, где стоял медный таз и кувшин с водой. Быстро ополоснув лицо и поправляя вылезшие из косы пряди, стала надевать на ноги чистые шерстяные чулки и тунику. Подвязала ее сплетенным из кожи ремешком, а на голову Сара подала мне белый чепец. Я поморщилась, но все же надела его. Я в чужом замке, среди чужих людей, не стоит выделяться.

– Эрл сегодня перед ужином будет принимать клятву у некоторых вассалов, граф Торгин тоже будет там, – объяснила Сара и я кивнула. Значит Лайон добился своего, суверен примет его клятву. Я радовалась за Лайона, пока мы с Сарой поднимались по лестнице и шли на высокий балкон, который располагался вокруг всего приемного зала, почти под самым потолком. Оттуда было хорошо видно все, что происходило внизу.

Роберт, граф Раймунд Тулузский стоял на небольшом возвышении. Рядом с ним находились еще пара рыцарей, которые держали кувшин с вином и чашу. Остальные гости выстроились, образуя широкий коридор и ожидая первых рыцарей. Скоро волынки затянули протяжную мелодию и в зал ступил первый рыцарь в сверкающих доспехах, черном плаще. Шлем он держал в руке, меча на поясе не было. Рыцарь направлялся к Роберту твердой походкой, а за ним следовали двое оруженосцев, что несли красные бархатные подушечки, на которых были выложены подарки для своего сеньора.

Я узнала Лайона и губы сами расползались в счастливой улыбке. Мой граф был красив, могуч и я ужасно соскучилась по нему, но взглянув на лицо Лайона улыбка сползла с моего лица. Граф не улыбался, не кивал остальным рыцарям, просто шел к Роберту, не глядя по сторонам. Лайон подошел к Роберту и опустился перед ним на колени, протянул к нему свои руки без перчаток. Роберт наклонился и взял руки Лайона в свои.

– Мой меч, моя сила, моя жизнь принадлежит тебе Роберт граф Раймунд Тулузский, – громко произнес Лайон и Роберт улыбаясь помог рыцарю подняться. Затем поцеловал его в обе щеки и поднес святое Евангелие. Лайон положил на святую книгу свои руки и начал произносить клятву. Многие слова были мне непонятны, но основное я услышала. Это верность, подчинение, защита суверена и его семьи, служить своему сеньору против всех мужчин и женщин, как живых, так и мертвых. Оммаж (1) заканчивался клятвой самого Роберта, который тоже поклялся в верности Лайону, поклялся не нападать на своего вассала, не оскорблять его, не соблазнять его жену или дочь.

Наконец все клятвы были произнесены, подарки подарены, Роберт подал Лайону чашу с вином, и они оба отпили, закрепляя клятву. В зале раздаются приветственные крики и звучат волынки, но Роберт делает знак, воцаряется тишина.

– Граф Торгин оказал мне честь и согласился взять в жены мою младшую дочь Гонорию. Завтра состоится обручение и через два месяца Лайон женится, а моя дочь станет графиней Торгин. Этот брак несет собой безвременное владение по праву наследования от отца к сыну графства Торгин, а в случае отсутствия сыновей, титул и земли перейдут к мужу старшей из его дочерей, чтобы имя графа Торгина не исчезло и не растворилось в веках.

Зал приветственно загудел, послышались поздравления, а я смотрела на Лайона, на лице которого не появилось даже улыбки. Граф будто почувствовал мой взгляд и посмотрел наверх, сразу найдя меня глазами. В его глазах была печаль и смирение, а мне захотелось плакать. Очень скоро мое место в постели Лайона займет его жена, это ее он будет любить и ласкать ночами, это с ней он будет делать детей. Я глухо всхлипнула, но каким-то чудом сдержалась, отводя взгляд от Лайона, развернулась и ушла с балкона, направляясь в свою комнату. Мне нечего больше делать здесь, в этом замке, с Лайоном и в этом веке.