Я нарисую тебя (СИ)

До поздней ночи веселились рыцари, и почти рассвело, когда Лайон вошел в свою комнату, снимая с себя одежду. На ходу засыпая, граф упал на свою кровать, тут же проваливаясь в сон. Ближе к обеду его разбудил Брайн, грубо тряся за плечо.

– Лайон, проснись, тебя требует к себе граф Тулузский.

– Скажи, что я передумал, – застонал Лайон, переворачиваясь на спину и сердито глядя на Брайна.

– Я скажу, но через мгновение нас вышвырнут из замка, раскромсав на куски, – засмеялся Брайн.

– Да, Роберт не простит мне, что я нарушил слово, – согласился Лайон, морщась от головной боли. – Подай мне чистую рубашку и новый камзол. К вечеру все должны быть собраны. Выдвигаемся сразу после церемонии обручения, – сказал Лайон, вставая и умываясь над медным тазом.

Через полчаса Лайон спускался по узкой лестнице, направляясь в сад, где должна была состояться его встреча с будущей женой. Лайон хотел, чтобы его жена оказалась хоть немного красивее, чем старшие дочери Роберта, больше похожие на бледную моль. Граф видел их за столом со своими мужьями, женщины почти не поднимали своих бесцветных глаз и были плоскими, как доски. Лайон надеялся, что его невеста сможет родить хотя бы пару детей, чтобы были наследники.

Судя по плодовитости старших сестер, придется долго стараться, чтобы зачать дитя, а это не входило в планы Лайона. У Роберта было восемь дочерей и лишь один болезненный наследник. Замужем было три дочери, и ни одна пока не разродилась, даже не понесла. Рыцари не спешили соединять себя узами с леди, мать которых рожала в основном одних дочерей и то не способных к деторождению. Несмотря на власть Роберта и хорошее приданное, его дочери редко выходили замуж до 16 лет, что уже считалось поздним сроком.

В саду Лайон быстро нашел то, что искал. На каменной скамье, расправив многочисленные юбки, богато украшенные золотой вышивкой, сидели две женщины. Одна совсем юная, как понял Лайон, и есть его будущая жена, вторая ее дуэнья, пожилого возраста женщина с морщинистым лицом.

– Леди Гонория, – поклонился Лайон молодой девушке и та встала, приседая в реверансе, – Я ваш будущий муж, леди, – произнес Лайон.

– Граф Торгин, – испуганным шепотом произнесла пташка, и Лайон обреченно вздохнул, оглядывая будущую жену. Чуда не произошло, его нареченная мало чем отличалась от своих сестер: была чрезвычайно худа и лицом, словно белый лист пергамента на котором выделялись только серые глаза, остальное все сравнялось с бледностью кожи. На девице было красивое светло-серое платье, что делало ее еще более невыразительной. Огромный чепец, который каким-то чудом держался на ее маленькой голове, прикрывая волосы и лоб.

– Посмотрите на меня, леди Гонория, – сказал Лайон, поднимая руку и осторожно приподнимая маленький подбородок девушки, – Я так страшен вам? – улыбнулся он, встречаясь с испуганными глазами.

– Вы… Слишком большой, – прошептала леди и ее глаза закатились, она стекла на лавку. Лайон подхватил свою будущую жену под мышки и усадил, придерживая за спину.

– Вы напугали ее, – сердито произнесла дуэнья, достала из кармана широкий кружевной платок и маленький флакончик с нюхательной солью, – Оставьте нас, граф Торгин. Гонория будет в часовне в полночь, не волнуйте госпожу.

Лайон учтиво поклонился и, развернувшись на каблуках, пошел в сторону замка. Вот и познакомился со своей невестой, довел бедняжку до обморока. Как с ней делать наследников и будущих рыцарей, граф не имел понятия. Нет, чисто технически конечно знал, но если Гонория будет все время без сознания, как-то не совсем в духе Лайона такое соитие.

ГЛАВА 34. Еще одна клятва

Ближе к полуночи Лайон встал из-за стола, где лилось рекой вино и рыцари уже были хорошо навеселе. Лайон устремился в часовню, где у алтаря его уже ждал Роберт. Граф Тулузский стоял в парадном черном камзоле с вышивкой на бархате серебром, начищенных до блеска сапогах и с регалиями власти на груди. Будущая жена пряталась по левую руку от Лайона за двумя дуэньями, которые сверлили графа сердитыми взглядами. Лайон пожал плечами, не обращая на них внимания, и подошел к Роберту.