Я научу тебя летать

Нет же. Хозяйничает на отцовской кухне. Раскраснелась. И эти три павлина хвосты вокруг неё распустили. Сидят довольные, голодные. Жадно поглядывают на охренительно пахнущую пиццу.

Моя Варежка их сегодня кормит? О-бал-деть. То есть и меня тоже. Но я понятно. А вот семейка моя…

Отец, как всегда, в приказном тоне попросил приехать. Видимо, разговор несостоявшийся беседовать. Как-то не задалось у меня болеть. А что у родительского интригана на уме – не понятно. Только приказами налево-направо швыряется.

Сказать, что я не надеялся её здесь увидеть – соврать самому себе. Но по времени выходило, что как бы я опоздун. И вот тебе, пожалуйста – сюрпрайз!

Честно говоря, целый день провалялся. Проспал. Я и сам собирался в родительский дом наведаться, но то ли пилюли такие забористые попались, то ли вирус вредный – очнулся и пришёл в себя от отцовского звонка.

– Илья, – улыбается Варежка мне, и я замираю, утонув в её глазах. Пока мы выпадаем из пространства, три драконовские задницы оторвались от стульев и потянулись на убойный запах.

Варя моргнула, а затем, как наседка крыльями, закрыла руками противень.

– Эй, вы что! Ну, как дети, ей-богу! Дайте ей хоть подышать!

– Я ребёнок, мне можно, – тут же находит преимущество Ванька, но и папа со старшим не отстают.

– Какой дышать, Варь. Мы голодные, – не сводит глаз с пиццы Димка. – Режь уже. На тарелки. А там она постоит, слово даём.

– Не верь им. Они лгут, – мщу я подло и низко за всё хорошее, что эти двое за всю жизнь для меня сделали. А у самого голова кружится – не знаю, как они, а я целый день только воду и пилюли. Аж в глазах темнеет – так жрать хочется.

Варя, вздыхая, берёт в руки нож. Смертельный номер. Драконы расправили крылья и следят за каждым её жестом. Я подтягиваю стул и сажусь рядом с Ванькой. Всем в мире известно: детям перепадают лучшие куски. И тем, кто рядом, тоже может обломиться.

Она это сделала. О, да. И ещё осталось.

– Горячее не есть! – бьёт Варя легонько полотенцем меня по пальцам. Я потянулся, правда? Вот строгая училка – уххх!. Всего лишь хотел тесто попробовать, пропеклось ли.

– Варвара Андреевна, пока стынет, давайте вторую порцию сделаем?

Я ещё никогда не видел, чтобы младший брат кому-нибудь помогал. На кухне там, с уборкой. Ещё какие трудовые повинности. Не нагнёшь, паршивца. А тут – поглядите на него: «Варвара Андреевна», «давайте». Юный Дон Жуан.

Самое ужасное – я ревновал. Ко всем. И к Ваньке мелкому – тоже. Мне почему-то хотелось стоять рядом с Варежкой, помогать ей, ворковать. И чтобы она не Ваньке вихры поправляла, а мне, мне, чёрт побери!

Я поймал полный задумчивости взгляд отца. Интриган драконий. Чего он вообще добивается? Но папка переключился на Диму – у них теперь только и разговоров, как Ника себя чувствует, хорошо ли ей. Не тошнит ли. И не вредно ли ей работать сейчас. И хватает ли витаминов. Тьфу. Ну, отец – ладно. Ему пора уже, наверное. Но Димка – спокойно об этом треплется и на вопросы скучные отвечает. И не видно, что ему не хочется или надоело.

– Ой, Серёжа! – Варино восклицание приводит меня в чувство. Пока размышлял, пропустил приход ещё одного клоуна в этом цирке драконов. Папа собрал всех под своё крыло. Он хочет нас всех сплотить или столкнуть лбами?

– Мой руки и присаживайся, – хлопочет Варя, и мне тут же хочется Серёженьку пристукнуть.

– Такой запах – м-м-м, – стонет двоюродный братец, и все набрасываются на пиццу. Это и правда вкусно. А ещё все довольные. Тихо. Уютно. По-домашнему. Не за огромным столом в помпезной столовой, а на кухне. И даже то, что она похожа на лабораторию свихнувшегося на всяческих прибамбасах учёного, не мешает чувствовать здесь себя комфортно.

А ещё я понимаю: разговора опять не будет. При Варе отец не станет говорить всякие важные вещи. Не потому что не доверяет. А потому что не для её ушей. Но я, как всегда, промазал, недооценив родителя.

– Как поживает Валентина? – переключается он на меня, как только утоляет голод.

Вот только сейчас и не хватает этого глобально интересного разговора. Варя сидит неподалёку – нас разделяет Ванька, но я не могу видеть её лица: брат без конца крутится и постоянно закрывает её своей спиной. Ему почему-то нужно затарахтеть Варежку до полуобморочного состояния. Правда, это я загнул. Она ж училка. А их одним Ванькой не пронять. Хоть и спорно, конечно.

– Ты слышал мой вопрос, Илья? – вырывает из размышлений голос отца. Грозный как царь.

– Понятия не имею, – смотрю ему в глаза. – Мы расстались, – ставлю точку в этом неприятном для меня разговоре.

– Как-то я догадался, – неожиданно брызгает ядом папуля. – Мне сегодня звонил Лунин. Спрашивал, в чём дело. Его девочка страдает.

– В очередной раз напилась и рассказывала всем, что я её не люблю? Что её бросил жених? Небось от счастья канкан танцевала.

Все за столом замерли, как боевые лошади при звуке трубы. Сенсация. И этот. Даже Варежки не постеснялся. Выворачивает на публику всё грязное барахло. Ну, ладно. Ну, пусть. Может, оно и к лучшему.

– Плакала на плече у матери. Трезвая.