Я научу тебя любить (СИ)

— Я не сразу поняла, что ты это ей говорил. Что ты хотел ей больно сделать. За меня. Не сразу. Но поняла. А сначала… Мне просто было невыносимо гадко. Я знала, что ты не такой. Но ты так много сказал… А она так просто отмахнулась… Я запуталась, где правда, а где ложь. Пришла домой. Думала, немного успокоюсь. Приду в себя. А может… Посплю просто, и окажется, что это не на самом деле все. Но ты пришел… Я спросила… И ты подтвердил. И мне стало хуже. Потому что с этим же как-то жить надо было… Дальше… А я не знала, как… Ты мне говорил так долго, что у меня нет оснований считать, что я — ниже плинтуса, а получилось… Что меня мама продала. Просто потому, что деньги нужны. Её мужчине… Мне было очень больно. И я снова хотела, чтобы больно стало тебе. Потому что ты был рядом. И ты был причастен. Это ужасно. Так нельзя. Я уже раз так обожглась. Но тем вечером, пока ты не уехал, я думала, как бы тебе отомстить. Я очень хотела тебе отомстить. Потому что это так унизительно, Корней. Я умом могу сколько угодно понимать, что это было правильно, но мне так гадко все равно… Нужно было остановиться. Я смогла. Ты уехал, а я поняла, что мне нужно спрятаться. Хотя бы на время. Мне тогда казалось, что на время. На недельку, может, две… Где-то самой побыть. Где-то не у тебя. И не у бабушки. Чтобы не накрутить себя. Чтобы глупостей не наделать. Чтобы вам не навредить. Ведь когда мне плохо, я же тоже рушу, как все люди… А мне надо было просто пережить. Смириться. Я же умею смиряться. Я же всю жизнь знала, что она меня не любит. Просто не понимала, что настолько. Но… Мне нужно было немного времени. Я нашла комнату. Ее хорошая женщина сдает. Скромно, зато дешево. Да и мне-то много не надо. Просто… Чтобы спать можно было… Я думала, что немного сама побуду, пойму все, приму… И вернусь. Что я смогу… С юмором подойти, не знаю, с иронией… Ты когда уезжал, я даже в глаза смотреть не могла. Потому что больно. Я очень боялась, что ты вернешься, а ничего не изменится. Вы меня не предавали с бабушкой, я понимаю вас, но я чувствовала… Будто все предали. Совсем одной себя чувствовала… Я съехала сразу же. В тот же день. Взяла самое необходимое. Я же временно… Самое необходимое и лошадку. Мы с ней вдвоем были разбиты. Но ее же я склеила. Думала, и себя тоже… А кольцо оставила, потому что там посторонние люди, я бы волновалась… Наверное, я должна была думать лучше. Наверное, тебе надо было оставить записку. Сказать что-то по телефону… Но я боялась, что ты сорвешься. Вернешься. А я… Я просто не знала, как себя вести. Мне сердце ничего не подсказывало. Мне просто больно было. Я хотела, чтобы легче стало. Отвечала тебе, как могла. Очень радовалась, что ты не звонишь. Смелости трубку брать и врать не хватило бы. Да и ты ведь все понял бы. И с бабушкой я тоже не общалась. Сказала, что грипп подхватила, что писать буду… Редко, но писала. И из-за гриппа вроде как не приезжала… И ей запретила. Потом соврала, что много по учебе всего навалилось, некогда… Я пыталась ходить на пары, но у меня не получилось. Я раз расплакалась, представляешь? Делала доклад на семинаре… У кафедры… А потом как-то подумала не о том… Разревелась… Успокоиться не смогла… Стыдно так было. Собрала вещи, ушла в туалет и не вернулась… На работу ходила. Работа меня отвлекала. Очень боялась твоего возвращения. Первых несколько дней еще верила, что быстро справлюсь и вернусь. И ты даже не узнаешь. Но поняла, что нет… Мне только хуже становилось. Хуже и хуже. Хуже и хуже. Мне Вадим отправил те аудиозаписи. Чтобы… Чтобы послушать могла… И я слушала… И каждый раз находила новую грань. Новый повод почувствовать себя еще хуже. И так на дно шла, получается, а еще сильнее себя же закапывала. Но ничего не могла с собой поделать… Когда ты прилетел — струсила брать трубку. Весь день тряслась… Не знала, чего ждать… А потом поняла — ничего. Просто ничего. Ты… Понял. Ты… Отпустил. И мое «временно» само собой стало «окончательно».

Не выдержав, Аня сделала паузу. Снова открыла рот, выталкивая воздух. Раз. Второй. Третий…

Корней не пытался перебивать. Все так же гладил, давая выговориться.

Только губами потянулся к макушке. Поцеловал. И снова откинулся на подушку, глядя в потолок. Аня же продолжила.