Я назову твоим именем сына (СИ)

Они вышли за дверь, темно, тихо. Лишь одинокий фонарь, висевший на столбе, освещал территорию площадки перед корпусом. У Ритиного корпуса они остановились.

— Спокойной ночи, подружка! Завтра подойдёшь к нему, извинишься! Поняла?

Рита несколько раз быстро-быстро кивнула, вытянула губы трубочкой и чмокнула Юльку в щёку:

— Спасибо тебе Юля! За то, что ты у меня есть! Мне без тебя было бы ужасно одиноко!

— И мне!

***

Невесёлые мысли одолевали Максима, раздражение на Марго накатило вновь: «Я не могу, Максим! Мне кажется, за нами кто-то наблюдает! Извини, но нет, не могу!», — что за чушь! Ну, кто может нас увидеть в непроглядной темноте леса! Никто, естественно! Не хочет она! Так и скажи! И никто не будет принуждать тебя силой! Нет, так нет! Согласилась, поехала ко мне на дачу, всё у нас произошло путём. Я был уверен, что всё прекрасно! Оказывается: «Не могу!» В кровать, наверное, сейчас забралась и дрыхнет, как ни в чём не бывало, а я переживай — что не так! Ему, вдруг, захотелось увидеть, что она делает — спокойно спит или сидит — переживает об их размолвке. Максим остановился, «Небо безоблачное», — он поднял голову вверх. Звёздная россыпь украшает чёрное небо, горбатый месяц тоскливо смотрит вниз, на землю. «Тебе тоже грустно, приятель? Как и мне? Мне любимая девушка отказала, поэтому мне невесело. Тебе-то что грустить? Ах, у тебя нет девушки? Ну, да! Это печально! Не повезло тебе, дружище!» — произнёс он, грустящему на небосклоне месяцу, резко повернулся и пошёл в сторону корпуса Марго. Чёрный квадрат её окна глупо таращился на него — так ему показалось, он, интуитивно, понял, что Марго нет в комнате. Как он это понял, он не знал, но чувствовал — её там нет. Бледный профиль месяца меланхолично осветил окно Марго, как бы пытаясь помочь Максиму, разглядеть, происходящее в комнате. Шторы не задёрнуты, Максим влез на возвышающийся ступенькой, фундамент, заглянул в окно: в комнате пусто, на кровати спит Марго, закутавшись с головой, в одеяло. Он легко и ловко спрыгнул на землю, неслышными шагами поднялся на крыльцо, тихонько стукнул два раза в закрытую дверь. Дверь, легко поддалась, и беспрепятственно впустила гостя. «Она ждёт меня и не закрыла дверь!» — мелькнуло в голове, ему, вдруг, невероятно захотелось прижать её к себе, такую сонную и такую… любимую. Он, еле слышно, подошёл к неясным очертаниям одеяла.

— Марго! — окликнул он негромко, — ты спишь?

Ответа нет. Он присел на край кровати, легко провёл рукой по одеялу, рука провалилась в пустоту. Он откинул одеяло — под ним валялись скомканные впопыхах, её вещи. Марго не было. Максим подошёл к окну. Горбатый месяц ехидно взглянул на него: «Что выкусил! То-то же! И куда это она у тебя ушла? А?» Максим сел на кровать: «Подожду немного». Взгляд Максима зацепил засохший букетик полевых цветов, сиротливо стоящих на столе. «А что если? Обиделась и ушла…» Он не стал додумывать нелепую мысль, незваной гостьей, посетившей его голову. Вышел из комнаты, побродил неподалеку от корпуса, надеясь, что она вот-вот вернётся. Она не появлялась. Он сел в темноте деревьев напротив её окна, ожидая, что ещё чуть-чуть и её окно вспыхнет искусственным электрическим светом, и знакомый девичий силуэт мелькнёт за стеклом. Прошло полтора часа — она не появлялась. Он встал, отряхнул джинсы и пошёл к себе: «Где она, может быть?» — он толкнул дверь в свою комнату. Двое парней мирно похрапывали, кровать Максимилиана пустовала. Марго у себя нет, и Максимилиан где-то шатается! — Уж, не вместе ли они? Гуляют? Обиделась на меня и позвала его погулять! — ревниво сжалось сердце, — нет, не думаю. На неё не похоже, тем более что она любит меня! Или уже нет? — он разделся, нырнул под одеяло, отвернулся к стене — сна не было. Пойти посмотреть ещё раз появилась она у себя или нет?» Он отбросил одеяло в сторону: «Схожу ещё раз, посмотрю, вдруг, она уже вернулась, всё равно не спится». Натянул одежду, вышел за дверь, повеяло ночной прохладой, тишиной — лагерь спал.

— Чё не спим? — знакомый долговязый силуэт появился из темноты.

— Ты-то где шатаешься? — подозрительно посмотрел на него Максим.

— Где надо — там и шатаюсь! И с кем надо! — Максимилиан выразительно поднял вверх указательный палец, — а ты, куда лыжи навострил?

— Иди, спи! Не твоего ума дело!

— Как знать! Может и моего! — ухмыльнулся Максимилиан, расправил плечи, отчего стал ещё длиннее, снисходительно глянул на Максима сверху вниз, как бы намекая, что есть нечто, о чём тот не знает и не узнает никогда.

— Ты о чём? — Максим похлопал по карманам, выудил смятую пачку сигарет, чиркнул зажигалкой, прикурил — в темноте вспыхнул огонёк сигареты. — Курить будешь? — он бросил пачку Максимилиану, тот ловко поймал, выудил одну, сунул её в рот, точно также как Максим, похлопал себя по карманам, достал зажигалку, прикурил и подошёл к Максиму.

— Спасибо, братуха! — он протянул пачку приятелю.

— Оставь себе, у меня есть!

Они закурили, искоса поглядывая друг на друга. «Надо объясниться», — решил Максим.