Я не дам тебе уйти

Я не выдержала. Снова вернулся липкий страх. На мгновение мне показалось, что сейчас он уйдет, снова оставит меня одну, лишит кислорода и заберет с собой мою жизнь, которая без него казалось ненастоящей. Искусственной.

И этот страх затмил все остальные эмоции. Я сделала шаг к нему, заставляя его обернуться, закинула руки ему на шею и прижалась всем телом. Капа дрожал. Казалось, мы оба бились в лихорадке, а в комнате закончился воздух. Он с такой силой прижал меня к себе, словно хотел впечатать в свое тело, а я больше не могла молчать:

– Я не сберегла его! Но я не виновата! Не виновата! Я шла на зеленый сигнал, по пешеходному! Там не было машин, правда не было. Дорога была пустая. А потом она из-за поворота, и пустота… Я хотела его, Капацкий. Я хотела нашего ребенка, я любила его с того самого момента, когда узнала, что беременна! Потому что он мой. И твой. Я так любила его… И я бы никогда не смогла его убить, даже после того, как ты написал, что мы тебе не нужны!

Я снова зарыдала, сильнее прижимаясь к Ване, утыкаясь носом в его шею. Всхлипывала и подвывала от той боли, которую вызывало каждое слово.

Капа поднял руку, зарываясь мне в волосы, и сильно сжал затылок. Я слышала только свист его дыхания и чувствовала, как бешено стучит сердце в его груди.

– Нужны, – прошептал он срывающимся голосом, продолжая изо всех сил прижимать меня к себе. – Посмотри на меня, – потребовал он.

Я откинула голову, чтобы взглянуть в его глаза. И увидела в них отражение своей боли. Казалось, земля уходит из-под ног, а нас затягивает в водоворот. Я теснее прижалась к нему, снова испугавшись, что он уйдет.

– Тогда почему ты не пришел? Я звала тебя, – призналась тихо. – Я так звала тебя, ты был мне так нужен…

Капацкий просто осел на пол, утаскивая меня за собой. Прислонился спиной к стене, усаживая меня к себе на колени, и с трудом выдавил:

– Расскажи, как все было. Пожалуйста.

Я прижалась к его груди, снова уткнулась носом в его шею и сжалась в комок. Ваня крепко обнял меня, успокаивающе гладя по волосам, и покорно ждал, когда я соберусь с силами.

Воспоминания о тех днях отдавались болью во всем теле. Такой сильной, что хотелось кричать и биться в конвульсиях. Боль, смешанная с чувством вины… Я не должна была в тот день выходить из дома. И идти по той дороге. Если бы я осталась, не поддалась своим эмоциям, мой малыш был бы сейчас со мной. Единственная ниточка, связывающая меня с Капацким. Невинная жизнь, которая так резко оборвалась.

Я помнила, как радовалась, увидев две полоски на тесте. Это был один из самых счастливых дней в моей жизни, ведь я ждала ребенка от любимого мужчины. Его частичку, наше с ним общее продолжение. В тот день я приехала к нему и с порога сообщила, что беременна. Тогда я еще не знала, что тот день был началом конца.

Ваня встретил меня на пороге хмурый и задумчивый. С момента последней командировки он был на себя не похож, и сколько бы я ни спрашивала, отмалчивался и улыбался мне через силу. А я снова и снова придумывала ему оправдания. Хотя в душе давно поселилась мысль, что у него есть семья, к которой он уезжает так часто и так надолго. Я боялась спрашивать. Каждый раз, провожая его в командировку, смотрела на закрытую дверь и убеждала себя, что обязательно задам этот вопрос, когда он приедет. А когда он возвращался… Я не могла. Боялась и трусливо прятала голову в песок, эгоистично, безумно желая, чтобы он только мой был. Пусть еще на неделю, но только мой.

Капацкий, казалось, был ошеломлен новостью о том, что я ношу ребенка. Снова улыбнулся через силу, прижал меня к себе и полчаса мы просто молча сидели. Я говорила себе, что он в шоке, что ему нужно время осознать, что он обязательно полюбит нашего малыша, нужно только немного подождать.

И со священным страхом представляла, как расскажу отцу. Папа был против, о чем не стеснялся открыто говорить. Он убеждал, что Капацкий мне не пара, что мне рано начинать серьезные отношения. Но я никого не слушала тогда. Андрей тоже был не рад появлению в моей жизни Ивана, но молчал. А Влад просто был моим другом, но и ему я не рассказывала почти ничего, кроме того, что безумно влюблена.

После новости о том, что мы ждем ребенка, Капацкий все чаще стал пропадать. Почти перестал отвечать на звонки и сообщения. Лишь однажды позвонил и сказал, что у него проблемы и он должен их решить.

И я снова покорно ждала. Каждый день разговаривая с нашим ребенком, объясняла ему, что папа нас любит, хотя сама уже в это не верила.

А однажды утром мне на телефон пришло сообщение. От Вани. Четырнадцатого июля, я никогда не забуду этот день. Он клеймом впечатался в память. Капацкий просил прощения. И сказал, что уезжает навсегда. Что не готов к семье, что не хотел, чтобы у нас все было настолько серьезно, и ребенок ему сейчас не нужен.