Я - не монстр, но кусаюсь

Камила была счастлива и несчастна одновременно. Она хотела совсем не так. Не под влиянием и зовом, не под воздействием власти зачатия. Ей хотелось, чтобы мужчина, что лежал рядом, желал ее сам. Но наслаждение, что дрожало в голенях и томно тянуло живот, вытесняло грустные мысли, и она улыбалась.

Антон перебирал ее волосы и невесомо касался губами маски. Обводил пальцами по контуру, но не пытался снять. Послушный.

— Почему ты прячешься? — спросил он.

— Не нужно сейчас об этом, — выдохнула Камила и перевернулась.

Антон обнял ее со спины и укрыл тонкой тканью халата, почти спрятав от прохладного ветра собой.

— А когда нужно? — ласково переложил подсохшие каштановые локоны Камиле на плечо и скользнул поцелуем вверх к подбородку.

— Пока не позволю, — ответила она и легла удобней на его руку.

Как не хотелось разрушать эту иллюзию счастья. Жаль, маги времени слишком редки, иначе Дэй бы отдала последние сбережения, чтобы остановить сладкий миг.

— Надеюсь, это произойдет раньше, чем я состарюсь, — Антон целовал ей плечо и гладил живот широкой ладонью. Горячей и ласковой. Подобрался выше и теплом руки накрыл грудь. — Ты прекрасная женщина, Камила. Я не встречал еще таких.

Хорошо, что он не увидел, как она поджала губы и прикрыла глаза, потому что от горечи правды накатывали слезы. А еще тревожило насколько долго будет держаться зов? Сколько у нее еще времени?

— Тебе есть что скрывать, но и есть чем поделиться, — говорил Антон и цеплял кончиками пальцев разгоряченную кожу. — Разве не хочешь приоткрыть мне правду, хоть немного?

— Не сейчас… — она потерлась щекой о его грудь и выгнулась от приятных прикосновений.

— Пойдем к дому? Я немного замерз.

— Конечно, — Ками редко чувствовала холод. Обычно только жар, отчего в саду работала рано утром и поздно вечером, а днем пряталась в особняке.

Они шли по тропе, и Антон долго молчал и прижимал ее к плечу.

— Все в порядке? — спросил и сжал ладонь, пряча ее пальцы в своей руке.

Камила кивнула. Она оглядывалась на разрушения и не понимала почему мужчина не замечает их. Или делает вид, что не замечает.

— Я не хотела тебя пугать, — вдруг вырвалось.

— Знаю.

— Ты завтра уйдешь и не вспомнишь обо мне.

— Уверена? — Антон тряхнул кудрями и усмехнулся светлыми глазами. — А вдруг не выгонишь? А вдруг вспомню?

— Что тебе нужно от меня, признавайся? Не привлекательное тело, это точно.

— Глупости. Тело тут не при чем, хотя ты весьма аппетитная мадам, — он ущипнул ее за ягодицу и чмокнул в темечко.

— Тогда почему ты еще здесь? Чувство вины заело, после библиотеки? Я пережила бы, не стоило волноваться.

— Что ты кусаешься все время? Ты хоть немного умеешь доверять или только и ждешь подвоха от каждого куста?

Камила замедлила шаг и заулыбалась.

— Ты на куст издали похож, и то если смотреть только на голову. Хотя я бы больше сравнила тебя с тарелкой макарон в сырном соусе. Так и хочется их съесть, — она облизнулась коварно и тоже сжала его пальцы.

— О-у… тише… Кости мои не платиновые, легко сломаются от таких рукопожатий. А волосы не съедобные, — завернул ее покрепче в плед и притянул к плечу. — Я лучше тебе что-то повкусней приготовлю.

Камила подняла голову и всмотрелась в его лицо. Светлое и открытое. Смешливое и доброе. И знакомое. Почему ей все время кажется, что она его знала раньше? Наверное так всегда, когда встречаешь родственную душу, кажется, что вы знакомы тысячу лет. Но чувствует ли Антон тоже самое?

— Не смотри так, — хмыкнул он.

— Как?

— Будто съесть хочешь, — он показал язык и неожиданно взял ее на руки. — Хорошо, что ты сильная, но легкая.

Лес закончился внезапно, а над ними растянулось безграничное темное небо усыпанное блестками звезд.

— И съем, если будешь вредничать, — буркнула Камила, уткнувшись в его грудь и обвив крепкую шею руками.

— Только начинай с сердца, чтобы я не мучился.

— Договорились.

Камила повела гостя сначала в гардеробную. Она была в полуподвальном помещении и пряталась за дубовой дверью. Здесь нашлась и для него одежда. Мама говорила, что это все принадлежало отцу. Помещение долгое время было замуровано и спрятано заклятием. Только пару лет назад Камила пробила его, когда в пылу швырнула из гостиной новое кресло.

Антон выбрал брюки из мягкого коттона и светлую хлопковую рубашку. Она так идеально легла на его широченные плечи, что Камила невольно залюбовалась.

— Почему ты все время в красном? — прищурившись, спросил мужчина, заметив ее разглядывания. Подошел ближе и завел пушистый локон ей за ухо.

— Мне нравится красный, — стушевалась Камила. — Он теплый.

— И мне нравится. Он тебе идет, — поцеловал ее ласково в губы. — Беги в душ и переодевайся. Жду тебя в кухне.

Она провожала его взглядом, чувствуя, как растекается по телу назойливое тепло. Кусала губы, потому что поцелуи не остывали, и хотелось еще. Сорвала с вешалки папину рубашку и побежала в ванну на первом этаже.

* * *

Антон распахнул дверцу холодильника и пока заворачивал рукава рубашки, слегка пропахшей древней сыростью, думал, что приготовить.