Я не отдам тебе детей

— Не знаю, — после долгих раздумий ответила Тимара. — Это очень странные воспоминания. Знаешь, с одной стороны, я благодарна им за все те знания, которые получила. Но, с другой стороны, мне не хватало детства. Всей этой беготни, возможности попрыгать по лужам, плавания в реке. Это всё забрали и дали что-то взамен. Наверное, что-то намного лучшее, более ценное и важное. Но это сделали без спроса…

— Хочешь, побегаем по лужам? — предложил Вертон.

— Нельзя… я ведь амматиса и должна соответствовать… — выдала Тимара заученную фразу.

— Нельзя нарушать законы. А вот радоваться жизни — можно. Зачем загонять себя в такие жуткие рамки? Неужели ты действительно думаешь, что несчастная амматиса лучше веселой? Но ты пока думай, а у меня кое-что не сходится. Зачем им понадобился ребёнок да ещё и чужой… и как ты стала жрицей? Эти люди, вложив столько в некровного родственника, вряд ли бы тебя так отпустили.

Тимара грустно шмыгнула носом. Плакать уже не было сил. Внутри образовалась странная пустота, кутающаяся в платок, сотканный из обречённости.

— Алирия долгое время не могла забеременеть. Она уговорила своего мужа взять приёмного ребёнка. Не знаю, почему именно меня. Возможно, из-за того злосчастного кувшина с водой, возможно потому, что родители продали меня дешевле… Я не уточняла. Но, когда мне исполнилось девять, кинна оказалась в тягости. А стоило родиться младенцу, я и вовсе стала нежеланной, нелюбимой. Она часто кричала, срывалась на мне, не подпускала к брату, а одной ночью Лорит увёз меня в какую-то деревушку, дал кошель и бросил…

Взгляды Вертона и Тимары пересеклись. Торговец не понимал, как так можно поступить с ребёнком, жрица искала поддержки.

— И что было дальше?

— Я прождала его до рассвета. Он обещал вернуться, чтобы вместе пойти за подарком для Алирии. Но… Естественно, никто не пришёл. А кошелёк у меня тут же утащили. Долго ли обвести вокруг пальца девятилетнюю девчонку?

— И что было дальше? — осторожно спросил Вертон, вытирая большим пальцем слезинку, скатившуюся по щеке жрицы.

Тимаре доводилось раньше слышать про города, но она и представить себе не могла, что они настолько огромные, дома в два-три этажа в высоту, широкие улицы, но людей столько, что всё равно тесно. И запах, отвратительный запах помоев, который в деревне можно было уловить только у компостной кучи.

До последнего хотелось верить в хорошее. В то, что Лорит просто задержался, что он обязательно вернётся за ней. Но время шло, а никто не проходил. Кто-то ловко вырвал из рук кошель, и Тим не смогла его вернуть. Погоня была короткой, скоро в горле стало драть словно наждаком, дыхание сбилось. Тимара остановилась и принялась оглядываться по сторонам. Вскоре пришло понимание того, что она заблудилась. Дорогу назад не найти. Даже если Лорит вернулся,он обязательно решит, что она просто попыталась сбежать, и не будет её искать. Особенно после рождения кровного сына.

Только чувство собственного достоинства, вбитое за годы учителями, не давало разреветься. Тимара собралась и пошла вперёд, надеясь на то, что как-нибудь да выкрутится.

На неё косились, но никто не протягивал долгожданную руку помощи. Приходилось выкручиваться самой. В животе резало от голода. Завтрак уже два часа как прошёл, время лёгких закусок, а у неё с утра и росинки во рту не было!

Она шла и шла вперёд, пока перед глазами не начали появляться тёмные пятна. Сама того не замечая, Тимара ходила кругами и не могла этого осознать.

В один прекрасный момент она не заметила, как врезалась в женщину в бирюзовых одеждах. Тим ожидала, что её оттолкнут, отправят куда-нибудь далеко-далеко решать проблемы самостоятельно, но вместо этого получила тёплую ласковую улыбку. Так её приветствовала Алирия до того как родила сына.

— Что случилось, дитя, почему ты одна? — спросила женщина, кладя ладонь Тим на плечо. — Ты потерялась?

Вот тут-то Тимару и прорвало. Словно какой-то нерадивый человек вынул камешек из плотины, и она разлетелась на кусочки. Тим ткнулась лбом в бок жрицы и заплакала. Было очень страшно, словно она наконец-то нашла спасительную соломинку, но может в любой момент её потерять.

Так Тимара оказалась в храме Эрешты. Других святилищ в городе не было, некому заботиться об обездоленных. Похлёбка на обед была простой, но сытной. Тим даже не пришлось уговаривать, то ли сказалось детство, проведённое в деревне, то ли голод был сильнее аристократических привычек, но она не только съела свою порцию, но и добавки попросила.

И началось томительное время ожидания. Никто не решится говорить чужому ребёнку, что следует делать. А Тимара хотела верить в то, что за ней придут. Конечно же, забирать будут из храма. Откуда ещё? Других мест в городе не было.

И она сидела на крыльце рядом со встречающей жрицей, рассказывала ей сказки, помогала поддерживать крыльцо в чистоте. Тянулись дни, но никто не приходил за ней. Все те, с кем она провела четыре года, враз забыли о ней, словно не существовало рыжей зеленоглазой девочки.