Я не Поттер!

Ремус сбежал от Сивого, эту погоню все живущее в Запретном лесу никогда не забудет. Раненный и обессиленный, он обхитрил стаю и каким-то чудом, а скорее всего с чьей-то помощью, скрывался в чаще до рассвета, после чего аппарировал, оставив после себя уже бесполезные капли крови и мой страх.

Опасности подстерегали меня на каждом шагу, и даже Дамблдор перестал улыбаться. За обедами я всё чаще ловил на себе его взгляды, пустые и непонятные. Кусок в горло не лез, легче было не обедать. Минерва не давала мне спуску, отец молчал, грифиндорцы действовали на нервы, и я кожей чувствовал, что уничтожение Волдеморта – единственное, что способно отсрочить неизбежное и дать мне возможность перейти на следующий курс. Экзамены меня волновали гораздо меньше, чем Азкабан.

Мне согласился помочь Драко, он рисковал, и «пролетавшая мимо Миртл» — хорошая зацепка против нас всех. Да и весь тот балаган в гостиной Слизерина, всего лишь балаган.

— Мы сегодня идем открывать Тайную Комнату. Ты идешь с нами. И ты Невилл, тоже! И Гермиона, если мяукать перестанет, разумеется. Волос она не тот взяла, а нам отдувайся… Все меня поняли?! Драко не станет героем, никогда!

Да, Малфой не дурак, героем становиться. Сильно ему надо! Зато ты Симус, хоть и храбрый, но глупый, глупый и доверчивый.

Тайная Комната давно вас ждет, и не только она…

Глава 19

Забавно, но тем вечером поход в Тайную Комнату так и не состоялся. Во первых – позабыв на некоторое время о василиске, вскоре я позабыл о нем вовсе, во вторых – никто не хотел идти без Гермионы, а она только–только сбросив шерсть, загремела в больничное крыло, замороженная непослушной змеюкой в позе перевернутой божьей коровки. Довольно мило вышло, как заметил отец, когда мы вместе стояли у постели больной и наслаждались отсутствием звука, обычно просто изливающегося из девчонки, как из переполненного ведра. И Симус проявил несвойственную ему осторожность, заявив, что в результате тщательного обдумывания проблемы чудища, решил отсрочить нашу всенепременную гибель путем её дальнейшего обдумывания.

— Подождем! – сказал он и почесал затылок. – Неохота помирать что-то. Ну правда! – принялся он убеждать засомневавшегося меня. — Как только узнаем, что это чудище из себя представляет, так сразу в туалет. Ну вот просто сразу!

Неугомонная змеюка ослушалась моего приказа и совершила незапланированный променад. Грейнджер не погибла, помогло зеркальце, в котором взгляд животины и отразился, но мне с того не легче. После происшествия и заявлений ирландца у меня, если хотите, случился нервный срыв, выразившийся неожиданной нормализацией моего поведения. Скажем так, я много ел, много спал, проведывал Гермиону, мысленно желая ей как можно более медленного выздоровления, а профессору Стебль – неурожая мандрагор. Не только чихал, но иногда даже и икал (смотри пункт первый) на обеспокоенные взгляды отца и других представителей своего окружения. Да и вообще — чувствовал себя абсолютно счастливым.

Темный Лорд же был занят порабощением невинной души Джинни Уизли, демонстрировал ей заключенные в дневнике воспоминания бедного студента Риддла, которому негде было проводить каникулы из-за выпущенного якобы Хагридом чудища. Рассказывал ей о том, насколько же она избранна и чиста в своей чистокровности, и всячески убеждал её в ошибочности убеждений её родителей, не забывая обучать девчонку мастерству не только лишь Темных Искусств, но и непревзойденному искусству лжи. Понятное дело, не будь рядом с ней Драко, Джинни могла и не поверить. По этой простой причине приятель был занят, в сто какой-то раз проходил вместе с Уизли историю создания движения Пожирателей, историю древней магии и историю жизни директора Дамблдора, изучить которую не отказался бы и я.

Однако рыжая меня на дух не переносила, а расхваливая Гарри перед родителями, просто наступала им на больную мозоль. Джинни никогда мне не верила и не поверит, почему-то я пугаю её больше, чем Тот–Кем–Её–Всю–Жизнь–Пугали. Ну и пусть. У неё есть полное право попытаться сбежать от собственной тени, коей давно стал я, но получится у неё это? Нет, конечно, не получится. Не нужно мне знать того, что рассказывает ей Риддл, мне нужен рузультат. В первый раз Волдеморт делает что-то и для меня, может именно от понимания такой странности мне и хотелось улыбаться, словно я вовсе и не Снейп.