Я не продаюсь (СИ)

— Нет. Приём будет в два. Сначала я хотел познакомить тебя с родителями. Вы, Сьюзен, можете прийти раньше.

Он протягивает пригласительный, и она благодарно улыбается в ответ. Только что книксен не делает.

А я думаю лишь о том, стоит ли также вести себя при его родителях или лучше опять стать собой.

Глава 6

Но когда садимся в машину и остаёмся наедине, если не брать в расчёт водителя, мой запал угасает. Откуда-то изнутри поднимается дрожь, и я сильнее, до боли в пальцах, сжимаю цветы, ломая хрупкие стебли. А салон кажется до ужаса маленьким и тесным. Упорно смотрю в окно, не замечая ничего и обдумывая, как лучше себя вести дальше. И кожей чувствую на себе его пристальный взгляд. Кажется, я сильно его удивила, раз он всё ещё молчит. И эта тишина пугает гораздо больше любых слов.

— Я рад, что ты решила его надеть.

Вздрагиваю. То ли от звука его голоса, то ли от прикосновения к шее. Лёгкого, почти невесомого. Он скользит пальцем вдоль нижней границы ожерелья и в том месте, где касается кожи, она тут же вспыхивает огнём. По телу волной расходится жар. Сердец бьётся испуганной птицей, ломясь на волю через рёбра. А я просто не знаю, что делать. И всё из-за решения изображать из себя вечно улыбающуюся дурочку.

Но отступать поздно. Нужно просто подумать, как бы повела себя в этой ситуации Сьюзи, и преувеличить в десять раз. Правда, не уверена, что из меня получится хорошая актриса.

Медленно вдыхаю, растягивая губы в улыбке, и поворачиваю голову.

— Оно прекрасно.

— До ужаса, полагаю, — усмехается он, придвигаясь ближе. — Если верить твоему сообщению.

Его глаза гипнотизирует, затягивает, словно в омут. И я перевожу взгляд чуть в сторону, на переносицу.

— Я просто не успела дописать, — говорю, старательно придумывая отговорку. — Я хотела написать ужасно…

— Да?

Пауза неприлично затягивается.

Судя по его голосу, мы оба знаем, что я вру. Но раз уж он продолжает эту игру…

— Ужасно красивое.

Я, наконец, нахожу подходящее слово.

— Врунишка, — выдыхает он ласково, оказываясь неожиданно слишком близко.

Так близко, что я чувствую, исходящий от его тела жар, и горьковатый запах духов.

— А за враньё принято наказывать.

Его игривый тон пугает меня гораздо больше любых угроз. И когда он начинает медленно склоняться, я не нахожу ничего лучше, чем выставить вперёд руку, касаясь пальцами его губ. В глубине чёрных глаз вспыхивает удивление.

— Здесь же водитель, — говорю тихо, старательно делая испуганные глаза.

Но он неожиданно улыбается в ответ.

— И всё? Джек, подними перегородку.

Поворачиваю голову, глядя как медленно скользит вверх чёрная матовая перегородка. И судорожный вздох сам срывается с губ. Вздрагиваю, когда он перехватывает мою ладонь, целует тыльную сторону, обжигая кожу и вызывая трепет.

— Разве милый не заслужил поцелуя? — спрашивает он вкрадчиво.

Вот попала. И кто меня за язык тянул такое говорить? Но тогда это казалось забавным. И вот пришла расплата.

Медленно поворачиваю голову, глядя, как он продвигается выше, целуя уже запястье. А затем резко дёргает, так что меня буквально впечатывает в него. Букет летит на пол, а его рука скользит на талию, не давая отстраниться. И теперь нас разделяет всего пара сантиметров воздуха.

Но когда он склоняется ко мне, я вновь останавливаю его ладонью.

— Что на этот раз?

В его глазах вспыхивает и тут же гаснет злость, а в голосе слышно раздражение.

— Помада. — В горле так сухо от волнения, что слова удаётся протолкнуть с трудом. И голос звучит хрипло. — Это очень редкий цвет. Малиновый коралл.

Бред. Наиотборнейший. Но сдаться просто так я не могу.

Его взгляд тут же скользит ниже по моему лицу.

— Скажи марку, и через полчаса у тебя будет все оттенки.

Всё. Попалась. Кажется, у него есть ответ на все. И это меня ни капли не радует.

Судорожно ищу выход, отклоняясь как можно дальше.

— Неужели вы сами поедите за ней? — спрашиваю в притворном изумлении.

Хоть изображать дурочку, находясь в такой близости от него, не так уж просто.

— У меня для этого есть помощники, — выдыхает он раздражённо.

— Помощники? Но разве я за них выхожу замуж?

Спрашиваю и тут же понимаю — перегнула палку. И сейчас что-то будет. То ли поцелуй, то ли убийство. А, может быть, всё сразу.

Но тут машина останавливается, и слышится приглушённый голос водителя:

— Приехали.

Облегчённо выдыхаю и тянусь назад к двери в поисках ручки.

— Думаю, мы не должны заставлять ваших родителей ждать.

Ни минуты, ни секунды. Потому что именно сейчас я очень сильно хочу с ними познакомиться.

— Они поймут, — возражает он, продолжая удерживать меня.

Тянется к губам и почти целует, когда дверца распахивается сама.

— Ну, что же вы не выходи… Ой.

Я ещё не знаю эту женщину, но уже готова её расцеловать. А вот мой жених явно иного мнения. Он словно каменеет, сжимая меня ещё сильнее, и, кажется, сейчас крикнет: «Закройте дверь!» Но вместо этого всё-таки отпускает меня, выдыхая тихое:

— Продолжим позже.

И от предвкушения, проскользнувшего в его голосе, у меня по спине бегут мурашки.