Я не продаюсь (СИ)

Я, конечно, знала, что могу увидеть его ещё, но не ожидала, что это произойдёт так скоро. Невольно приглядываюсь. Сегодня он выглядит гораздо лучше и больше походит на того Эрика, что я знала прежде. Быстро скольжу взглядом по его спутнице, понимая, что слухи ужасно врут. Во всяком случае, в том, что касается её внешности. Потому что выглядит она очень даже привлекательно.

— …Мила!

Вздрагиваю, поворачивая голову, и натыкаясь на взволнованный взгляд будущей свекрови.

— Тебе плохо? Ты побледнела.

— Нет, всё хорошо.

Только вот губы отчего-то слушаются с трудом и голос дрожит. Не думала, что эта встреча может на меня так повлиять.

— Уверена? Мне кажется, тебе нужно показаться врачу.

— Нет, всё хорошо. Правда, — говорю как можно твёрже и даже нахожу в себе силы улыбнуться.

Но она мне явно не верит, хмурится и поджимает губы.

— Я провожу её наверх, если ты согласишься взять на себя роль хозяйки.

— Конечно, сынок.

Генри молча берёт меня под руку, и я невольно напрягаюсь, предчувствуя тяжёлый разговор.

Глава 7

Я иду за ним, не различия дороги, а в голове крутится лишь один вопрос: «Зачем он пригласил Эрика?» Посчитал неважным то, что мы были помолвлены? Или сделал это специально?

В том, что Генри знает о наших отношениях, я уверена нВздрогнулпроцентов. А раз так, то в этом должна быть какая-то выгода для него. Как и во всём, что он делал прежде, запугивая моих потенциальных работодателей и ухажёров, преследуя меня и выкупая поместье. Потому что ничего и никогда он не делает просто так. И не отступает, идя к своей цели.

Догадка оказывается настолько неожиданной, что я замираю.

Ну конечно! Он наверняка просто хочет напомнить мне о том, что я никому не нужна. Даже тому, кого считала лучшим другом и надёжной опорой в будущем. Ещё раз ткнуть носом, словно глупого котёнка, чтобы, наконец, всё осознала и перестала сопротивляться.

И понимание этого отзывается во мне такой злостью, что руки начинают дрожать. Бездушное чудовище. Вот кто он на самом деле.

Генри замирает вместе со мной, оборачивается, бросая хмурый взгляд. И в ответный я вкладываю всю злость, что бурлит сейчас во мне. Изображать после этого дурочку с вечной улыбкой на губах уже не получится. Но это уже и не важно. Потому что, если я права, то притворства больше не будет, как и уступок. Я просто уйду.

Он молча отворачивается, увлекая меня дальше. Толкает ближайшую дверь на втором этаже, и мы оказываемся в одной из спален. Я тут же высвобождаю руку, отступая на несколько шагов. Но говорить и обвинять не спешу. Слишком высока цена ошибки. Вместо этого сцепляю руки за спиной в замок, чтобы унять дрожь, и в упор смотрю на него. Он тоже молчит. И если бы я верила в наличие у него чувств, то непременно решила, что волнуется.

Но вот он тяжело вздыхает, шагает ко мне, вмиг сокращая разделяющее нас расстояние, и спрашивает:

— Ты всё ещё любишь его, Камилла?

На миг я теряюсь, удивлённо моргаю, глядя в его глаза. Неужели он думает, что я ревную?

Генри смотрит так пристально и напряжённо, словно от этого зависит его жизнь. Или это мне только кажется? Может быть, дело всего лишь в задетой ненароком гордости? Как же, ему-то я сказала, что ненавижу.

И мне вдруг хочется сказать: «Да», лишь для того, чтобы сделать ему больно. Задеть хотя бы так, пробить защиту. Но вместо этого я признаюсь:

— Нет.

Потому что никогда не понимала, как можно упиваться чужой болью. И искренне презирала подобных людей.

— Но он много значил для меня, — добавляю тихо.

И лишь из-за этого мне неприятно видеть Эрика здесь. Потому что как бы я не уверяла себя, что простила и понимаю его поступок, мне всё равно больно. Невозможно так просто вычеркнуть того, кто занимал в твоей жизни так много места.

И только потом с запозданием понимаю, что сказала об Эрике в прошедшем времени. И Генри это, кажется, радует. Он облегчённо выдыхает и говорит, глядя мне в глаза:

— Если хочешь, я прогоню его. Приглашение было адресовано не ему. Но ты всё равно рано или поздно увидишь его опять. Потому что приказать ему убраться из города я, к сожалению, не могу. Да и это ничего не изменит. Ты должна сделать всё сама. Поставить точку и забыть.

Удивлённо моргаю.

Но если Генри его не приглашал, значит… И только тут понимаю: он пригласил семью его невесты. Ну, конечно, учитывая их положение в обществе. А, значит, Эрик не обязан был приходить. И всё же он здесь.

Мне вдруг становится жутко стыдно за свои подозрения. Получается, Генри просто хотел дать совет, помочь и даже поддержать. А я придумала такое. Но это настолько неожиданно, что просто сбивает с толку. И потому, когда он протягивает руку, словно невзначай поправляю выбившийся из моей причёски локон, я не отступаю, а говорю тихо:

— Спасибо.

И улыбаюсь в этот раз по-настоящему и искренне. Чтобы он не делал и не говорил прежде, но за эти слова я ему искренне благодарна.

— Обращайся.

Он улыбается в ответ.