Я не продаюсь (СИ)

Или это проснулось давно похороненное чутьё боевого мага? Хоть я и выбрала более «мирную» специальность теоретической магии, но один общий курс был у всех. И профессор очень хвалил меня, что-то даже говорил про дар. Уверял, что в другое время я бы могла сделать неплохую военную карьеру.

— Ну, всё. Так гораздо лучше. Как тебе?

Сьюзи подсовывает мне под нос зеркальце, но я не смотрю в него.

— В чём де…

Задать вопрос она не успевает: машина останавливается, а вскоре дверь открывает водитель. И я спешу выйти, оглядываюсь. Передо мной возвышается небольшой мрачный храм из тёмно-серого кирпича, острые шпили крыши вонзаются в небо подобно зубам хищного зверя. А судя по обступающему нас лесу и пробивающейся сквозь камни дорожки траве, особой популярностью это место не пользуется. Я бы даже сказала, что оно заброшено.

— Мистер О’Лэс ждёт вас.

Поворачиваю голову, и Джек указывает на ступеньки, ведущие к неприметной чёрной двери. Что ж, быстрее войду — быстрее узнаю правду.

— Как-то мрачновато здесь, — замечает тихо Сьюзи, следуя за мной. — И совсем не романтично.

Я лишь усмехаюсь, толкаю старую скрипучую дверь и шагаю внутрь. В нос тут же ударяет смесь из затхлости, сырости и каких-то трав. Всё вместе это пахнет весьма неприятно.

Внутри храм такой же мрачный. Свет сочится лишь сквозь узкие окна-бойницы с витражами, падает на пол причудливыми цветными пятнами. Но и лавки, и проход, и расположенный вдалеке алтарь тонут в темноте. И всё же я могу разглядеть три мужские фигуры. Одна из них, судя по светлой одежде, принадлежит жрецу, стоящему лицом ко мне. А вот двое других стоят спинами. Когда дверь за мной со скрипом закрывается, они оборачиваются, скрещивая на мне взгляды. И если бы тот, что стоял справа, не сказал тихо:

— Иди сюда, Мила.

Я бы ни за что не узнала в нём Генри. Слишком уж они похожи и ростом, и фигурами. Да и смотрят одинаково цепко, словно надеясь заглянуть в душу.

Послушно делаю шаг, а потом ещё один.

По правилам меня должен везти отец или любой другой мужчина моего рода. Но таких не осталось. Впрочем, это всё равно глупая формальность. И всё же, кому скажи, как прошла свадьба у главного монополиста по производству артефактов, ни за что не поверят.

До алтаря я иду под пристальным взглядом Генри, опасавшегося, видимо, что сбегу. Только я-то знаю, что ничего из этого не выйдет, так что и пытаться не стоит. Артефакт-переносчик остался в сумочке, а та — в его доме. Сама я так быстро портал не выстрою, а на Сьюзи надеяться глупо. Да и смысла в побеге нет — всё равно ведь найдёт.

Когда я встаю рядом, Генри находит мою руку, быстро сжимает, словно пытаясь приободрить. Заглядывает в глаза, но я отворачиваюсь, глядя на алтарь, на небольшую каменную чашу и нож, и хмурюсь. Понимая: он хочет провести обряд на крови. Но зачем? И почему не спросил согласия?

— Я не давала согласия на…

— Так нужно, Мила. Поверь мне.

И всё? Так нужно и всё? И о какой вере тут может идти речь?

Нет уж. На такое я не согласна. Ведь, во-первых, расторгнуть брак будет очень сложно, практически невозможно. А во-вторых, во время ритуала происходит объединения родов через кровь. И в случае развода он всё равно останется для меня кем-то вроде дальнего родственника, настырным троюродным братцем и будет иметь право вмешиваться в мою жизнь. Всегда. И от осознания этого хотелось грязно выругаться, а ещё лучше — врезать ему. Но вместо этого я делаю шаг в сторону, высвобождаю руку, и говорю решительно:

— Я ухожу.

Генри тут же преграждает мне дорогу, и я стойко встречаю его взгляд. В глубине чёрных глаз плещется странная смесь из отчаяния и надежды. Но в ответ я лишь мотаю головой.

Пусть называет причину или я уду. Удивительно, как это он не пытается приказывать и напоминать про договор?

— Мы отойдём на пару минут, — говорит он быстро жрецу, а затем берёт меня за локоть и отводит в сторону.

Вздыхает, глядя куда-то в стену поверх моего плеча, и лишь потом говорит тихо:

— Всё очень серьёзно, Мила. Мне угрожают и давно. Этот обряд — вынужденная мера, так я смогу лучше тебя защитить. — Он замолкает, но я ничего не говорю, напряжённо ожидая продолжения. Только вздрагиваю, когда Генри смотрит на меня полным отчаянья и решимости взглядом, продолжая с жаром: — Если бы я был уверен, что отпустив тебя, тем самым смогу уберечь. То сделал бы это сейчас же. Но ты слишком много для меня значишь, и они наверняка об этом знают. А я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось. Я просто не смогу жить, если…

Тут он замолкает и вновь отворачивается. А я с трудом сдерживаю порыв обойти его и заглянуть в лицо. Потому что нам миг кажется, что в его глазах блеснуло что-то подозрительно похожее на слёзы. Но ведь это не может быть правдой? Генри и слёзы. Глупость какая-то.

Внутри шевелится что-то подозрительно похожее на жалость, но я решительно втаптываю её обратно. Нет уж. Меня-то он ни разу не пожалел. И слезам этим веры быть не может.

— Это место очень надёжное. Его охраняет родовая магия и…

— …войти туда может лишь тот, кто имеет с вами кровное родство, — заканчиваю тихо я.