Я не прощу 2 (СИ)

Какая скука! Откинувшись назад в удобном кресле, Соколовский рассеянно потирает подбородок. Работа в администрации округа вызывает у него отвращение. Он даже не знает, что больше его бесит— работа или жена Стеша, которая упорно не желает заниматься воспитанием ребенка.

Хорошо, что с недавних пор у них в доме появилась няня, у которой есть образование и опыт работы с детьми, страдающими тем же недугом, что и маленькая Мелания. Девочка начала делать небольшие успехи. Вот только Стефанию дома застать практически невозможно. Она то с подругами развлекается, то с очередным любовником, то в отключке после того, как переберет.

Андрею плевать на Стешу. Каждое утро, поливая себя струями душа, он представляет, как красивую Стефанию на полной скорости сбивает самосвал, как она лежит на дороге, подергиваясь в предсмертной агонии, и ее идеальное лицо заливают потоки крови. В глубине души он надеется, что его фантазия однажды сбудется.

Из-за предвыборной гонки тестя Андрей не был дома уже несколько дней, и он скучает по маленькой Мели.

Мелания, несмотря, на то, что никаким боком не относится к Андрею, вызывает у него странную привязанность. Ему нравится усаживать ее к себе на колени после ужина и тихо смотреть вместе с ней мультфильмы. Его успокаивает ее детская улыбка. А еще ему очень нравится, что Мели радостно тянет к нему свои маленькие ручки, когда он возвращается в огромный вычурный дом семьи Орловских.

Сейчас ему уже не терпится закончить интервью и отправиться домой. Он уверен, что не застанет там Стешу, зато Мели будет рада его возвращению.

Андрей раньше и подумать не мог, что его жизнь превратится в страшную тюрьму, единственной отрадой в которой станет маленькая девочка с отклонением в развитии. Но реальность именно такая, и ее пока невозможно изменить.

Он дочитывает скучнейший текст о теплотрассе, снова скользит взглядом по едва заметно улыбающейся ему стилистке. Глаза у нее голубые. Или это линзы? Наверное, линзы. Резко, будто из неоткуда, возникает давно забытый образ Оли Волошиной. Вот она сидит в их общей спальне у зеркала в золотой оправе и расчесывает свои длинные темные волосы. Андрей жадно упивается воспоминанием. Как он становится за ее спиной. Как любовно оглаживает ладонями ее оголенные плечи.

«Какая ты у меня красавица! Картины бы с тебя писать! Кстати, хорошая идея! Давай художнику закажем портрет? Ты будешь сидеть в кресле на фоне нашей гостиной в красивом платье. М-м-м, завтра же потребую от помощницы контакты самых лучших художников в нашем городе! Пусть рисуют! Твой портрет будет самым лучшим украшением моего дома!»

Он отводит взгляд от стилистки, с жадным отчаянием пытаясь воскресить в памяти такие желанные воспоминания о той, другой жизни, где центром его вселенной были Оля Волошина и их маленький сын.

«Надо будет купить для Мели подарок. Она ведь так ждет моего возвращения», — угрюмо отгоняет от себя прошлое Андрей.

Приезд журналистов, съемки — все проходит, как в тумане. Все же Соколовский решает немного задержаться. Он запирает дверь кабинета на ключ, угощает стилистку мартини и сладостями, а потом долго и с наслаждением имеет ее на своем рабочем столе и на рабочем кресле. Стилистка сначала немного смущается, но Андрей не дает ей увернуться от своей порочной жажды. Раздвигает ей ноги, и она сладострастно стонет. Андрей сдирает с нее блузку, приспускает чашечки кружевного бюстгальтера и сжимает пальцами тугие темные соски. С силой шлепает ее по округлой крепкой попке, разворачивает к себе спиной и проделывает с ней самые грязные вещи. Она уже не сопротивляется, просто поддается его напору. Растрепанная, с потекшим макияжем, чуть позже она молча приводит себя в порядок у небольшого зеркала.

— Поторопись! — Не желая задерживаться, Андрей постукивает пальцами по столешнице. Его жажда удовлетворена, девка ему больше не интересна. Вверх берет родительский инстинкт. Ему хочется купить для дочки подарок и поскорее услышать нотки радости в ее тоненьком голоске.

Стилистка наконец заканчивает оттирать потеки туши под глазами.

А дальше… дальше происходит то, чего Андрей ожидает меньше всего.

Дверь его личного кабинета слетает с петель. Кабинет заполняют люди с автоматами. Их лица скрыты черными масками. Гремят стулья, летят на пол папки с документацией, визжит его партнерша по сексу.

Двое людей в черных масках хватают Андрея за грудки, бьют его прикладом. Бьют по-настоящему, не давая прийти в себя от внезапного шока.

Задыхаясь от боли, он лихорадочно соображает, кто это может быть. Гости не имеют никаких опознавательных знаков, а значит, это не госпроверка. Никакой не ОМОН и не следственный комитет. Скорее всего, один из конкурентов Орловского в его новой гонке за власть.

«Что ж тебе не сидится у себя на даче, Орловский?» — в отчаянии размышляет Андрей.

В кабинет вальяжно входит мужчина, ролики с участием которого непрерывно крутят по всем каналам. Действительно, конкурент. Процветающий бизнесмен, меценат, который хочет заполучить ту же должность, что и тесть Андрея.