Я не прощу 2 (СИ)

— Мелания не твоя дочь, и она здесь больше не живет. Я отдала ее в закрытый пансионат для особенных детей. Ты свободен, Андрюша, от меня и от девчонки!

Перед глазами Андрея все меркнет.

— Без моего согласия?! Ты отдала ребенка в приют без моего согласия?! — ревет Андрей.

Он размахивается, бьет Стешу по лицу, еще и еще… Швыряет ее на пол, снова бьет…

Его оттаскивает прибежавшая на шум в спальне охрана.

Стеша пытается сесть на полу.

— Отпустите меня, идиоты! — Андрей отталкивает от себя охранников. Склоняется над женой. — Где Мели?! Куда ты ее отдала?!

— В платный пансионат для особенных детей… таких, как она. Я буду платить за ее содержание, а персонал будет о ней заботиться. Так будет лучше для всех, Андрей. Поверь… Я хочу жить, а не страдать вместе с ней. Жизнь слишком прекрасна и коротка, чтобы тратить ее на неудачного ребенка.

— На неудачного ребенка?!

Он стоит над ней, потрясенный ее словами. Она каждый раз пробивает дно, все сильнее и сильнее… Когда Андрей думает, что хуже уже некуда, Стефания умудряется показать ему, что есть.

— Мели и моя дочь тоже! Ты не имеешь права так поступать, не посоветовавшись со мной! — задыхаясь от ярости, рычит Соколовский.

— Имею я право. Я подала официальный запрос на генетическую экспертизу. Мели не твоя дочь, и у судьи теперь есть документ, подтверждающий это. Отныне ее опекун только я, и только мне решать, где будет лучше моему ребенку. Документы о разводе тебе пришлют чуть позже.

Стеша наконец поднимается на ноги, нащупывает на прикроватной тумбе тонкие дамские сигареты и прикуривает.

Андрей кидается к ней, как загнанный в клетку зверь.

— Отдай ее мне! Я смогу о ней позаботиться! — умоляет в отчаянии он.

Жена отрицательно качает головой.

— Не надо, малыш, все кончено. Ребенку будет лучше под присмотром специалистов. Я оплатила год ее пребывания в пансионате. А после похорон отца я улетаю во Францию. Меня позвали на съемки в кино. Документы о разводе тебе пришлют по почте. Все, прием окончен. Ребята, проводите Андрея Максимовича к выходу, ему больше нечего делать в этом доме.

Андрей задыхается. Внезапное осознание, что он потерял Мели, пронизывает его адской болью. Он порывается что-то сказать, но охрана не дает ему говорить. Его крепко берут под руки и уверенно выводят из дома.

— Андрей Максимович, супруга просила передать, что ваши вещи вам пришлют по прежнему адресу, — сухо сообщает один из них.

Андрею кажется, что он попал в страшный сон, который никак не хочет заканчиваться.

Он оглядывается на роскошный дом, который внезапно стал чужим. Смотрит на него в последний раз и медленно садится в автомобиль. Машина трогается с места, а ему кажется, что его сердце разлетелось на тысячу осколков и каждый из осколков впился в грудь. Его маленькая Мели, единственная радость в жизни, больше никогда ему не улыбнется, не посмотрит с искренней радостью, не протянет к нему ручки, и все потому, что так решила Стефания, которая за его спиной успела подкупить судью и доказать, что Андрей не имеет к ее ребенку никакого отношения!

Стиснув зубы, он едет вперед. Его путь лежит в родной город, туда, где когда-то он оставил Ольгу Волошину и сына. Но свобода его больше не пьянит. Если бы он только знал, что свобода приносит еще больше боли, чем добровольная тюрьма! Если бы знал…

Глава 18

Олег Макаров

Когда служебная машина подъезжает к территории фабрики, пожар идет полным ходом. Все затянуто черным дымом. Вдохнуть полной грудью невозможно. Вокруг суета. Служба спасения, МЧС, полиция… Несколько пожарных машин работают полным ходом — заливают здание фабрики сверху и снизу. Сражаются с пламенем пожарные, но здание старое, деревянные перекрытия после жаркого лета очень хорошо горят.

— Твою ж мать… — Макаров проводит по лицу рукой.

— Вот это вляпались… — Витя едва дожидается, когда машина притормозит, и выбирается почти на ходу. Олег рвется за ним следом.

Следственный комитет уже на месте. Прохоров пытается пройти за ограждение, а Ушаков крепко пожимает руку Макарову. Кивает угрюмо.

— А мы уже думали, что можно выдохнуть с этим вашим делом! Домой собирались! А оказалось, это только начало! Неужели поджог?

— Если это месть, то глупая.

МЧС не подпускают никого близко. Даже корочка не помогает Прохорову пробраться за ограждение.

— Здание старое, в любой момент могут обрушиться перекрытия! — предупреждает один из сотрудников пожарной службы. — Ветер нам совсем не на руку! Огонь быстро перекинулся на постройки. Наши люди пытаются вызволить из ловушки владельца фабрики и его гостей.

Макаров напряженно потирает колючий подбородок.

— И что, никакого прогресса?

— Работаем над этим, ничего пока сказать не могу, — отмахивается сотрудник пожарной службы. Он оборачивается в сторону очередной подъезжающей машины и хмурится.

— Телевидение! Только этих стервятников здесь не хватало!

Дымит так, что совершенно нечем дышать.