Я не робот "Служу себе"

— Любовь уже проходили?

Демонетка встала, подошла зеркалу, отодвинула занавеску и пару минут рассыпалась комплиментами перед своим отражением. Потом притащила за ухо сорок седьмого, и уже заставила его сыпать комплименты и кланяться.

— Браво, Браво. Какой талант, — не мог нарадоваться на демонетку Лургн, — Ну что, тринадцатый, теперь ты понял, кого должен любить критчанин?

— Понял. Кажется её, — нумер 13 подходит к демонетке целует её в щёку, от этого у неё за спиной начинают «вырастать», а на деле выдвигаться бутафорные ангельские крылья. Ненадолго демонетка зыбывается, и тоже улыбается нумеру 13, а потом приходит в себя, отрывает ангельские крылья и бросает в нумера 13.

— Ты что, с ума сошёл?! Любить надо себя! Себя надо любить, дурак такой. Я папе всё расскажу, — девочка-демонетка начинает плакать и убегает со сцены.

Грустный нумер 13 подбирает крылья, садится за парту и начинает нежно гладить оборванные крылья. К нему подходит брат «Б» и садится рядом.

— Да, тринадцатый, плохо у тебя с любовью. Двойка тебе по любви, — Лургн ставит оценку в журнал, потом смотрит на нумера и даёт ему ещё один шанс, — Так кого же должен любить критчанин?

— Меня, тебя, всех! — говорит мутант «Б», потом подбирает с пола нераспакованный протеиновый батончик и протягивает его нумеру 13, - Хочешь батончик?

Свет гаснет, ненадолго погружая зал в полную темноту, обозначая этим конец спектакля. Дети закончили выступление. Находящиеся здесь в меньшинстве взрослые поаплодировали незатейливой постановке. Дети-зрители неизбалованные зрелищами довольно ухали, махая руками. Я же хмурился, я узнал эту сценку, это адаптация одного из архивным мультиков под Крит. Ло решила насаждать культуру Магды на Крите. Интересно, она сама понимает какую опасную игру начала? Дальше мы не продолжали праздновать, а возвратились в её личные покои.

— Пол-сама, я не вернусь с тобой, — сказала она то, что я ожидал от неё услышать.

— Почему?

— Здесь я на своём месте. Пол-сама, эти люди самые несчастные, которых я когда-либо встречала. Треть из них мутанты, которым уготован лишь мучительный конец от пожирающих их болезней. Оставшиеся люди — это отчаявшиеся, спустившиеся сюда от безнадёги. И даже проживая такие тяжёлые жизни, они не оскатинились, как люди сверху. Они живут и не задумываются, как страдают люди на нижних уровнях.

— Ты знала, что это рабская планета, раньше ты принимала это.

— Я старалась не задумываться об этом, пока не увидела всё своими глазами. Тут есть система наблюдения вместо галовиденья. Я заглядывала на уровни нумеров и средние уровни. Хотела узнать, что там творится. Я видела, как из детей делают нумеров. Видела, как по щелчку пальцев люди превращаются в озверевший скот. Я видела, как жируют боссы на средних уровнях и как нищие умирают от голода. Я видела, как охотятся на людей и как в разборках банд умирают целые посёлки. Я всё видела, Пол-сама, я не смогу жить так, как раньше, больше не смогу.

— Значит, ты хочешь помогать этим людям и поэтому, решила остаться?

— Нет, Пол-сама, я уже помогла им и упёрлась в тупик. Чтобы двигаться дальше, мне нужна твоя помощь. Пол-сама, вы великий целитель и учёный. Именно в вашу честь сегодняшний праздник.

— И для этого ты показала мне ту сценку с детьми. Хотела разжалобить меня, так?

— Да, — Ло даже потупилась. Похоже, ей было стыдно за свою попытку манипулировать.

Моя же душа пела, за шесть лет от капризной девчонки-эгоистки, не желающей делиться шоколадом, Ло проделала путь до личности, которая сопереживает и готова жертвовать собой ради других.

«Ло-чан, я горжусь тобой,» — подумал я. Но этот спектакль надо довести до конца.

— Ло, я пришёл сюда не для того, чтобы помогать им. Ты должна пойти со мной и вернуться к нашим. Клео, Дита, Гера, Нэнси — все беспокоятся за тебя.

— Передай им, что со мной всё в порядке, — Ло ощетинилась, словно маленький ёжик.

— Не спорь со мной, Ло.

— Пол-сама, вы не диктатор, чтобы приказывать мне!

Я грустно и громко вздохнул. Потом подсел к ней на кушетку.

— Когда ты пропала, Дита объявила кризис и проголосовала за меня как за диктатора.

— Даже так! А кто ещё? — Ло забеспокоилась.

— Гера. От диктаторства меня отделяет лишь мой голос.

— Значит вы — диктатор?

— Я пока не проголосовал.

— Почему?

— Ло, помнишь, тогда, шесть лет назад, когда мы придумывали законы, по которым будем жить?

— Угу, — только кивнула Ло, понимая, что если я проголосую за себя, то могу отдавать ей приказы, и она должна будет повиноваться.

— Большая часть трибун выступала за демократический способ избрания диктатора, я же настаивал на принципе единогласия. Я считал, что любое мнение даже самое мелкое должно учитываться, и мы вместе должны искать решение, пока оно не устроит нас всех. Тогда меня поддержала только ты.

— Помню. Тогда я хотела просто позлить Диту, за то, что она липла к Гере, а он на меня не обращал никакого внимания.