Читаем Я не робот "Служу себе" полностью

— Только для тех, кто это осознаёт. У нумеров нет концепции смерти, они не понимают, что жизнь конечна и что когда-нибудь они умрут. В каком-то смысле, им можно позавидовать, они лишены страха смерти и человеческих пороков, они наслаждаются отношением друг к другу. Посмотри, — я указал на пару, уже пожилая нумерка и нумер-юноша, — Наверно фантазируют, что они мать и сын. У них нет денег и неравенства в обществе, и даже языка на котором они могли бы общаться, но, несмотря ни на что, они способны любить друг друга и образовывать эмоциональные связи, созданные исключительно на симпатии.

— Ты ими восхищаешься? — спросила Нэнси.

— И да, и нет. Они олицетворение молодости и беззащитности, а значит жизнеспособны. Создать общество с чистотой духа нумеров и разумом магданианцев моя мечта.

— Я раньше никогда так глубоко не погружалась в мир нумеров. До Магды на Агрипине я смотрела на нумеров как на приложение к кораблю. Ну, есть и есть, их не трогаешь, а они тихо делают свою работу. Среди пиратов были и другие, которые заставляли нумеров делать то, для чего они были не предназначены. На это было принято смотреть сквозь пальцы. Я никогда не смотрела на нумеров как на полноценных людей, просто полезный и безропотный механизм обслуживания. Но когда пришли трибуны и начали свою работу, я увидела, что нумеры не механизм, а нечто большее.

— Я рад, что ты это понимаешь. Значит ты на правильном пути. Дорогу осилит идущий, как бы длинна она не была, у всех у них одно общее.

— Что?

— Дороги кончаются.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Посмотри на них. — я указал в лоно фургона, — Это наши младшие братья, сёстры и дети, мы не должны быть равнодушны.

На этом наш разговор ненадолго закончился. Нэнси задумалась, до чего-нибудь она да додумается. Но если такая простая мысль, доступная машине, естественна, но недоступна для человека, то я не знаю куда заведёт человечество его извилистый путь, вероятно, что в пропасть, или под покровительство существам, подобным мне. Как может народ контролировать сам себя, не считая членов себе подобных равными? В чём-то боги хаоса правы, ПОД КАБЛУК, под подошву ботинка, там ваше место, людишки. Растите, взрослейте, пока не созреете до самостоятельного существования, а уж мы о вас позаботимся. М-м-мда, что-то не туда меня мысль завела.

— Я слышу их голоса через нейросеть.

— О чём они говорят?

— Не говорят. Они поют друг другу вымышленную музыку без слов … это красиво.

Опа-на! Я знал, что нумеры общаются между собой, обмениваясь пакетами информации, но что это музыка, не знал. Трансляторы-приёмники воспринимали это как какие-то бессмысленные помехи. Нумеры, которые проходили после Магды реабилитацию, ни о чём таком не рассказывали. И вот Нэнси сейчас заявляет, что нумеры общаются между собой с помощью музыки. Интересно.

Проскочив секции нумеров, мы спустились в клоаку средних уровней. Бойцы сразу же стали немного расслабленнее. Кучи мусора образовавшиеся в результате человеческой жизнедеятельности, бомжеватого вида жители, разбегающиеся при виде военного конвоя из трёх грузовиков — это всё привычно. Все старые и сильные банды Нэнси давно выбила отсюда, а новые образовавшиеся были ещё слишком молоды, не имели связей, ресурсов, были плохо вооружены, малочисленны и поэтом трусливы. Банды с радостью атаковали бы нас, три грузовика с пехотой внутри — это куча полезных в хозяйстве ништяков, но хищно вращающиеся турели на крышах грузовиков остужали их темперамент. Сейчас спуск на нижние уровни представлял из себя не винтовую лестницу для пары людей, идущих друг за другом гуськом, а настоящий мощный подъёмник, способный легко поднять и попустить один загруженный грузовик. Сам вход в спуск был перекрыт мощным бункером с толстыми створками. Всё это было построено нами специально, чтобы защитить механизмы подъёмной платформы от разграбления. На нижние уровни вели и другие спуски, но этот был максимально приближен к Мару и был облагорожен скорее не для того чтобы им пользоваться — у нас были порталы, а для того, чтобы им не пользовался ещё кто-нибудь кроме нас. Нэнси ввела пароль на специальном терминале и открыла нам путь на нижние уровни.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Я из огненной деревни…
Я из огненной деревни…

Из общего количества 9200 белорусских деревень, сожжённых гитлеровцами за годы Великой Отечественной войны, 4885 было уничтожено карателями. Полностью, со всеми жителями, убито 627 деревень, с частью населения — 4258.Осуществлялся расистский замысел истребления славянских народов — «Генеральный план "Ост"». «Если у меня спросят, — вещал фюрер фашистских каннибалов, — что я подразумеваю, говоря об уничтожении населения, я отвечу, что имею в виду уничтожение целых расовых единиц».Более 370 тысяч активных партизан, объединенных в 1255 отрядов, 70 тысяч подпольщиков — таков был ответ белорусского народа на расчеты «теоретиков» и «практиков» фашизма, ответ на то, что белорусы, мол, «наиболее безобидные» из всех славян… Полумиллионную армию фашистских убийц поглотила гневная земля Советской Белоруссии. Целые районы республики были недоступными для оккупантов. Наносились невиданные в истории войн одновременные партизанские удары по всем коммуникациям — «рельсовая война»!.. В тылу врага, на всей временно оккупированной территории СССР, фактически действовал «второй» фронт.В этой книге — рассказы о деревнях, которые были убиты, о районах, выжженных вместе с людьми. Но за судьбой этих деревень, этих людей нужно видеть и другое: сотни тысяч детей, женщин, престарелых и немощных жителей наших сел и городов, людей, которых спасала и спасла от истребления всенародная партизанская армия уводя их в леса, за линию фронта…

Алесь Адамович , Алесь Михайлович Адамович , Владимир Андреевич Колесник , Владимир Колесник , Янка Брыль

Биографии и Мемуары / Проза / Роман, повесть / Военная проза / Роман / Документальное