Я не робот "Служу себе"

— Ну, все магданианцы такие милые, очаровательные, заботливые и раскованные. Во время разговора постоянно улыбаются, так и норовят к тебе прикоснуться: то по плечу похлопать, то волос поправят, или наоборот, взъерошат. А Легат не такой, он очень серьёзный, холодный и требовательный. Он как-то раз, ещё до Крита, напугал моих парней тем, что в случае неподчинения обвинит их в попытке бунта и расстреляет на месте.

— Хе-хе, Легат такой, просто он… — я хотел ещё что-то соврать, но наш грузовик резко затормозил и я обратился к водителю, — В чём дело, приехали?

— Нет, — ответил водитель, — Вон, делегация встречающих.

Прямо перед головным грузовиком стояла «костяная гончая». Если скрестить крокодила с собакой и увеличить до размеров здорового быка, содрать всю кожу и мясо, потом отдать некроманту на воскрешение оставшийся костяк, получится вот это. Инфернальная тварь, с горящими угольками в провалах глаз, при взгляде на которую хочется облегчить кишечник с мочевым пузырём, чтобы быстрее было убегать. На самом деле ничего сверхъестественного в этой опасной твари нет, мы с Клео сами её и собрали. Было довольно-таки сложно запихнуть всю электронику и приводы внутрь этого костяка, но получилось ужасающе. Это личная гвардия привратника, так сказать, последний довод королей. Если гостей не напугали предыдущие монстры, то он мог спустить на них костяных гончих. И они очень опасны, развитый интеллект, самообучающаяся программа, костяк — на самом деле закрашенный маскирующей краской адамантий, эти роботы способны сливаться с фоном и наносить внезапные удары, на когтях и зубах молекулярная заточка. И вишенка на торте — костяные гончие постоянно общаются друг с другом, обмениваясь опытом и координируя действия. На испытаниях в лесистой местности эти кибернетические твари без потерь раскурочивали экзотанк при численном превосходстве один к четырём. А у привратника их двадцать.

— Это хорошо. Пойдём, поздороваемся.

— Сэр, а вы уверены, что оно мирно настроено? — с подозрением.

— Конечно, оно дало себя увидеть. Если бы оно было настроена враждебно, то ударило неожиданно.

Я покинул транспорт в сопровождении своего двойника. Нэнси тут же засобиралась сама. Вот женщины, как их понимать? Ещё утром раздумывала убить меня или нет, а сейчас боится оставить без присмотра. Получив укорот, попыталась всучить мне уже своих бойцов в охрану. Отмахался и от них. Гончая всё также стояла перед грузовиком и даже начала переминаться с ноги на ногу от нетерпения.

— Нэнс, всё в порядке. — убеждали её я с двойником. И надо признать, что когда давишь на человека сразу в две глотки — это действует.

— Да какой там в порядке, вы посмотрите на эту тварь, если она нападёт, то за вашу жизнь я не отвечаю.

— Она не нападёт.

— Почему вы так уверены.

«Потому, что сам её создавал» — подумал я, а вслух сказал, — Если хочешь, то можешь пойти с нами, только пушку оставь, а то пальнёшь сгоряча.

Капитанша Агрипины задумалась, с одной стороны её разъедало любопытство. Нэнси ещё была слишком молода. А с другой, без оружия она чувствовала себя голой. Пока она не пришла к какому-то решению я поспешил покинуть транспорт, закрыв за собой дверь и приблизиться к гончей. Та была спокойна, и даже изображая естественное животное поведение села. При приближении она уставилась на меня своими прорехами глаз.

— Отведи меня к привратнику, — приказал я.

Робот признал во мне хозяина или, вернее будет, основного пользователя. Привратнику они тоже подчинялись, но команды исходящие от меня были большей привилегией, чем его, а выше меня только диктатор. Гончая поднялась и неспешно потрусила куда-то в лес, мы с двойником пошли за ней. Метрах в пятидесяти от этого места, нас встретил Костыль, верхом на одной из своих гончих. Костяной всадник на костяной гончей. Мутант был нам рад, он сразу же спрыгнул на землю и поспешил к нам подойти.

— Господин Громовержец, — пожал он мне руку, — доктор Пол.

А вот моего двойника Костыль обнял и, крепко тиская, поднял над землёй.

— Тише, медведь, раздавишь же! — взмолился мой двойник.

— Простите, доктор.

— Всё не надумал делать операцию? — спросил я устами двойника.

— Нет, доктор. Я прожил в этой броне всю жизнь, я уже слишком стар, чтобы привыкать жить без неё.

— Эх ты, старый консерватор! А к чему такая скрытность? Почему сам не вышел встречать?

— Тут очень много новых людей. Кто-то выдумал легенду о зловещем некроманте, разъезжающем на костяных монстрах. Не хочу разрушать сказку.

— Здорово, ты не только консерватор, но ещё и затворник.

— Мар очень сильно изменился, теперь там почти не осталось мутантов, я один из последних. Я прошлое, и мне уже нет места среди молодых.

— Иногда я сам так о себе думаю, — пробормотал я из своей брони.

— Не надо так говорить, господин громовержец, вы, доктор Пол и госпожа Ло — наша надежда. Без вас мы бы так и влачили жалкое существование.

— Что слышно из города? — Не стал я слушать хвалебные оды своей работе, не люблю я этого. Лучшая похвала — это видеть результат своего труда.