Я не сдамся!

— Лариса Евгеньевна, у меня нет к вам претензий. Просто жаль, что все так вышло.

— Мне тоже жаль. Но раз тебе дано это испытание, значит, там, в другом месте, будет лучше. Такова жизнь, иногда несправедливости случаются, а злодеи одерживают кратковременную победу. Просто помни, что так будет не всегда. А теперь давай, утирай слезы. Завтра найдешь себе новую работу, с этим проблем не будет. Подашься в любой другой магазин, на заправочную станцию кассиром, да хоть официанткой в ресторан. Ты молодая и красивая, опыт работы в магазине и на кассе у тебя есть, детей нет — все факторы в твою пользу. Работодатели с руками оторвут. В резюме мой номер телефона можешь указать. Если позвонят, расхвалю так, что обалдеют. Да и увольнение в твоей трудовой числиться не будет, заявление у тебя по собственному идет, так что за это не переживай. У тебя все будет хорошо, молодо-зелено, еще покажешь им всем.

На прощание управляющая в знак поддержки подняла кулак вверх, и Маша, скинув свой рабочий жилет, отправилась домой. Едва успев появиться и подарить ощущение стабильности, почва под ее ногами вновь превратилась в пустоту. Девушка инстинктивно свернула не в сторону дома, а на главную улицу, где располагались разные магазины и был один большой торговый центр. На пути она принялась изучать все витрины, искать глазами объявления о найме. Такое нашлось только в салоне сотовой связи, но номера телефона на нем не было — «По поводу трудоустройства обращайтесь к сотрудникам». Решив, что заглянет сюда завтра, Маша присела на скамейку в сквере, достала телефон и начала редактировать свое резюме. И, только почувствовав, что окончательно приняла ситуацию, направилась домой.

Она вдруг поняла, что это даже хорошо, что ее уволили. Можно найти работу где-нибудь в другом районе, и тогда больше не придется иметь дело с семьей Димы. Кроме того, мытье полов никуда не делось, и завтра утром нужно отправляться на смену. Это придавало оптимизма. Все же какой-никакой заработок имелся, и на него вполне реально прокормить себя и кота. Правда, на большее денег не хватит, поэтому с поиском основной работы затягивать никак нельзя.

Пока брела по центральной улице, а затем и по переулкам, Маша пролистывала на экране возможные вакансии. Дойдя до подъезда, она вдруг совершенно четко поняла, что больше не хочет работать в продуктовых магазинах. Ей сразу же стало стыдно за такие мысли, ведь по большому счету на что ей еще надеяться? Особо выбора у нее не было. Тем не менее первым делом она откликнулась на пару предложений в магазины одежды и в ресторан быстрого питания.

Следующее утро встретило ее тишиной и прохладой. С наступлением сентября дни становились короче, поэтому шла она в легких сумерках. Совсем скоро солнце достигнет горизонта, и станет светло. Она надеялась, что и в жизни все произойдет примерно так же: сначала сумерки, а затем полноценный рассвет.

Ее мысли прервал странный хруст под ногами, когда она подходила к первому подъезду. Девушка посмотрела себе под ноги и увидела еловую ветку, а потом еще одну, и еще. Площадка перед входом была буквально завалена хвоей. Маша открыла дверь и увидела, что и перед лестницей лежит несколько еловых веток. Поняв, что здесь недавно кто-то умер, она открыла дверь в подвал, где хранился весь скарб для уборки. Затем, с полным ведром воды, начала подниматься вверх. На первом этаже снова выкрутили лампочку, поэтому девушка шла в темноте, пока не налетела на что-то громоздкое. Стало жутко, поэтому она быстро поставила ведро на пол и достала мобильник из кармана куртки. Дрожащей рукой включила фонарик и отшатнулась — перед ней на двух табуретках стоял открытый гроб. Он был обит тканью бордового цвета, а по краям виднелась черная каемка. Крышка почему-то лежала на полу, внутренней стороной наружу, и потому в полутьме напоминала лодку. Видно, изначально ее поставили, прислонив к стене, а потом она упала.

Маша не рискнула поднимать крышку. Кто знает, может, ее изначально положили вот так? Тем более, что было крайне странно видеть пустой гроб. Обычно его ставят на табуретки уже вместе с покойником. В общем, этом подъезде могло случиться что угодно, поэтому девушка оставила все как есть и, аккуратно обойдя препятствия, направилась со своим ведром на второй этаж.

На удивление, в этот раз там было чисто, если не считать зеленые иголки, что усеивали собой всю площадку. Создавалось ощущение, что ради достойных проводов жильцы срубили целую ель.

Послышался щелчок замка, и из двери показалось опухшее лицо Натальи с неизменной сигаретой во рту.

— Ох, Машка! Горе-то какое! — женщина бросилась вперед и обняла девушку. — Как же нам теперь всем жить без него… Какая трагедия! Какая потеря!

— Господи, Наталья, примите мои соболезнования. Простите, что спрашиваю, но кто умер-то? Я думала, это кто-то с первого этажа…

Наталья охала и ахала, хваталась за сердце и что-то невнятно бормотала. Затем она прислонилась к стене, затянулась и спокойным голосом пояснила: