Я не сдамся!

— С нашего этажа усопший. Петрович. Ты, наверное, его не знаешь, но золотой был мужик! Пьющий, конечно, не без этого, но зато какая душа! Царствие ему небесное, упокой Господь его душу… Святой был человек, Маша!

Дверь на первом этаже скрипнула, и до второго этажа тут же донесся зычный крик:

— Забирайте свой гроб! Чего вы выставили его тут?? Здесь вам что, выставка?? Еще вчера вам сказала! — Это был голос той самой женщины в бигудях.

Слезы сразу же перестали литься из глаз Натальи. Недобро ухмыльнувшись, она затянулась остатками сигареты, затушила ее об стену и громко послала соседку с первого этажа в такие дремучие места, о существовании которых Маша доселе даже не подозревала.

— Сама пошла туда, моль подзаборная! — не осталась в долгу соседка.

Засучив рукава, Наталья решительно пошла вниз. Маша осталась на лестнице, но немного спустилась, чтобы следить за развитием событий — вдруг кому-то понадобится помощь.

Женщина с первого этажа стояла возле своей квартиры. На ее волосах были те же самые бигуди, что и в прошлый раз. За ее спиной стоял уже знакомый Маше здоровенный мужик. Он наполовину прятался за дверью, но девушка заметила, что теперь у него был подбит второй глаз и вроде бы не хватало переднего зуба.

— Паскуда гнилая! — на ходу орала Наталья. — И не стыдно тебе?! Это же Петрович!

— Да хоть Кузьмич, мне по барабану! Убирай гробешник, говорю!

— Уберем, когда поедем в морг, а пока тут постоит, у нас места в два раза меньше, чем у вас.

Женщины поравнялись друг с другом но в схватку вступать не спешили — видимо, не хотели доводить ситуацию до пика в такое печальное утро.

Тут из квартиры соседки в бигудях выбежал ребенок. Каким-то чудом ему удалось без труда миновать мужика. Ребенок был одет в одну футболку и памперс, который почти волочился по полу. Недолго думая, он забрался в перевернутую крышку гроба и начал в ней раскачиваться.

— Шторм! У-у-у! Мам, я в лодке! Шторм! — радостно верещал он.

Наталья вытаращила глаза и разразилась нецензурной бранью. Лишь две формулировки были без мата:

— Вынимай спиногрыза из гроба, идиотка! Еще насрет там, а нам скоро святого человека провожать в последний путь!

— Ты на моего сына не ори, психичка, я сама разберусь! — Соседка обратилась к ребенку: — Павлик, это не лодка, иди домой! Вставай, я тебе говорю!

Она потянула ребенка за руку, а потом вдруг ахнула и приложила руку к груди. Проследив за ее взглядом, Наталья округлила глаза и выронила сигарету изо рта.

— А почему кошка спит в гробу?? Матерь божья! — Она перекрестилась и покачала головой.

— Сима, — обратилась к кошке соседка, — Сима, вставай!

— Да она у тебя никак окотиться собралась… Забирай ее, тащи, загадит всю домовину к чертовой матери!

Женщина в бигудях продемонстрировала неожиданную прыть: одной рукой подняла кошку и положила себе на плечо, а другой наконец вытащила ребенка. Вскоре все жильцы скрылись за дверью.

Наталья тяжело задышала, словно ей перестало хватать воздуха.

— Вот же суки! Нелюди! В такой день устроили тут бедлам…

— Пойдемте, — сказала Маша, спустившись к ней. — Вам бы прилечь, а то еще давление поднимется.

По пути Наталья успела кратко рассказать о почившем:

— Мы ж с Петровичем были… того, вместе. Но я его потом выгнала, пил много, скотина, но зато в постели каков — ураган! Страшная потеря для женского населения… Горе, Машка, как есть горе! И ведь теперь не знает никто, что с комнатой его делать… Загадил ее по самое не балуй — глаза бы не смотрели! Он же сутки там пролежал, пока мы его не спохватились.

— А вы что, комнату сдавать будете? — заинтересовалась Маша, наплевав на все нормы приличия.

— Да какой там! Ты меня слушаешь вообще? Кто ж ее, говорю, снимет-то? Загажена она сверху донизу и поперек. Я бы сама заплатила, чтоб ее кто-нибудь в порядок привел. За копейки хоть самому дьяволу сдам, да только кто ж позарится? Никто не снимет. Нет таких идиотов на всем белом свете.

— Я сниму, — сказала Маша.

Глава 18

Наталья запросила за комнату настолько мизерную цену, что отказываться от такого предложения было бы просто преступлением. Настолько дешевое жилье не могло присниться даже во сне. А после того как женщина, узнав о Маркизе, даже не повела бровью, Маша вообще не поверила, что это невероятное везение действительно происходит наяву.

— Кошака-то? Можно, а чего в кошаке дурного? Вон в Египте — вообще священное животное, — затягиваясь очередной сигаретой, философски изрекла Наталья. — Мы ж не хуже египтян. Чай не дикари, в животных тоже кое-что смыслим. Главное — чтоб не кошка, вот их недолюбливаю.

— Почему? — удивилась Маша.

— Потому что не успеешь зевнуть, а она уже в гроб — прыг, и рожать готовится. Сама же видела. Кошке ж много не надо. Только вышла во двор — и уже беременна. А от кота ножа в спину ожидать не приходится, на то он и кот. Поэтому тащи блохастого, не боись. У нас никто не будет против, чтобы он шастал не только по твоей комнате, но и в общем коридоре, и на кухне, и шкреб свой лоток, когда душа захочет.