Я не сдамся без боя!

В лицо ему пахнуло густым, сладким, чуточку хмельным запахом уже начавших портиться фруктов. Оглядевшись по сторонам и по-прежнему никого не заметив, пустившийся во все тяжкие ученик однорукого араба включил маленький электрический фонарик и посветил в кузов.

Тонкий голубоватый луч выхватил из кромешной темноты небрежно составленные картонные и деревянные ящики, из которых во все стороны буйно выпирали тронутые гниением экзотические витамины — ананасы, апельсины, киви, почерневшие бананы и даже хурма, на которую было страшно смотреть, не говоря уже о том, чтобы взять эту гадость в руки. Впрочем, торговать этим добром все равно никто не собирался, а случайному инспектору ДПС безразлично, в каком состоянии находится груз, лишь бы накладные были в порядке. Он еще и порадуется тому, что понаехавшая в столицу «чернота» попала на бабки, сгноив товар, и, пребывая в хорошем расположении духа, не будет чересчур въедлив.

Справа вдоль борта предусмотрительный Бек-Мурат оставил узенький, аккурат, чтобы не слишком тучный человек мог протиснуться бочком, проход. Сделано это было, наверное, затем, чтобы утром, перед отправкой, проверить взрывное устройство. А может быть, Бек-Мурат, все подготовив, решил повременить с включением телефона до утра: шутки шутками, а ошибочный вызов какого-нибудь подгулявшего оболтуса, решившего насладиться сексом по телефону или просто поболтать с приятелем, мог дорого обойтись хозяину гаража. От такого «звонка» повылетали бы стекла во всех окрестных домах, а менты после еще долго ломали бы головы, пытаясь понять, кому понадобилось разнести вдребезги скромную автомастерскую, да еще и с применением такого количества взрывчатки…

— Рахмат, уважаемый, — вполголоса поблагодарил Бек-Мурата дагестанец, которому вовсе не улыбалось в темноте ворочать ящики с гнильем, а потом еще и возвращать их в первоначальное положение.

Он легко забрался в кузов. Закаленное годами жизни среди камней и деревьев тело все еще оставалось ловким и послушным, но правое колено отозвалось на излишне резкое движение уколом острой боли, плечевой сустав заныл, как больной зуб, и ему немедленно откликнулись сломанные и как попало сросшиеся ребра.

— Старый стал, совсем г…но стал, — цитируя бородатый анекдот, пробормотал Макшарип и, прижавшись лопатками к гладкой стенке кузова, протиснулся мимо благоухающих сладкой гнилью ящиков.

За бутафорским грузом, занимая почти все внутреннее пространство вместительного фургона, лежал груз настоящий — туго набитые мешки из белой, серебристо поблескивающей в свете фонарика синтетической дерюги. Поводив лучом из стороны в сторону, Макшарип без труда отыскал тонкую проволоку, конец которой был привязан к одному из ящиков с фруктами. Второй конец уходил в щель между двумя мешками, где, несомненно, лежала ручная граната — подарочек, заготовленный для чересчур любопытного дорожного инспектора. Бек-Мурат оставался в своем репертуаре: все было предельно просто, но вместе с тем эффективно.

Искать основной детонатор Макшарип не стал, поскольку не собирался его трогать. Осмотрев со всех сторон выбранный наугад мешок и убедившись в отсутствии мин-ловушек, дагестанец слегка сдвинул его с места и поместил в образовавшуюся щель свою хлопушку с часовым механизмом. Мешок лег на место, скрыв от посторонних взглядов приготовленный для Фархада сюрприз; пятясь, Макшарип выбрался из начиненного мгновенной и яркой смертью фургона, запер двери кузова и кабины и, никем не замеченный, тронулся в обратный путь.

Он вернулся в квартиру, когда небо над Москвой из черного стало серым, предвещая скорый рассвет. Залина лежала на диване в гостиной в той же позе, в которой Макшарип оставил ее, уходя. На кухне, уронив голову на стол, по-прежнему храпел татарин. Обойдя его, как неживой предмет, дагестанец уселся на табурет у окна и наконец-то свернул самокрутку, о которой мечтал на протяжении нескольких мучительно долгих часов.

Глава 14

Будильник прозвонил ровно в шесть, и он встал, как обычно, без малейшего промедления, без раскачки, почесываний и позевываний — не встал, а включился, как включается от нажатия кнопки электрический фонарик или новенький, идеально отлаженный, оснащенный полностью заряженным аккумулятором, никогда не знавший поломок мотор. Едва открыв глаза, он был готов к немедленному действию — будь то прием пищи, ответственный разговор с умным собеседником, секс, рукопашная или безумная, на слом головы, гонка на автомобиле по пересеченной местности.

Стрелки старенького механического будильника разделили циферблат ровно пополам. Не дав себе труда одеться, Саламбек Юнусов принял упор лежа и начал отжиматься от пола — сначала пятьдесят, затем, после короткого перерыва, семьдесят, и, наконец, ровно сто раз. За отжиманиями последовали приседания, наклоны и прочие упражнения, количество которых свидетельствовало как об отменной физической форме уважаемого Саламбека, так и о том, что ему решительно некуда спешить.