Я не сдамся без боя!

— Да тут, недалеко, — с готовностью ответил бритоголовый.

— Говоришь, заблудилась?

— Это не я, это она говорит, — поправил гость и с громким шмыганьем утер кулаком нос. Костяшки пальцев у него действительно были ободраны и припухли, а на фалангах синели не до конца сведенные татуировки в виде перстней, свидетельствовавшие, как минимум, о трех отсидках. — Говорит, вышла за этой, как ее… ну, чем ваши бабы волосы красят!

— За хной, — ровным голосом подсказал Макшарип, продолжая держать его на мушке.

— Ну, я же и говорю, за ней! Нашла, понимаешь, восточный базар… Пошла и заблудилась, а тут еще эти скины… Вы, братья, все-таки поаккуратнее, тут вам не Кавказ и не Турция какая-нибудь, а Москва. Это ж надо было додуматься — выпустить девчонку из дома одну, да еще и в этом вашем платке! Если б не я, ее бы на куски порвали за этот платок! А вы вместо «спасибо» в меня стволом тычете…

— Драться где научился? — спросил Фархад, которому не понравилось, что напарник перехватил инициативу.

— Ну, так, жизнь — она еще и не такому научит! Сперва спортом занимался, потом в ВДВ служил, в Анголе с тамошними чернозадыми мартышками воевал. Потом зона, а там без этого дела никак. Прожить, конечно, можно и около параши, но разве это жизнь?

— А сел за что?

— Да за это же и сел. Сунул одному в табло, да, видать, попал по голому месту — он возьми да и перекинься. Вот и сел… Второй срок уже на зоне припаяли, и пошло, и поехало…

Фархад, усмотревший в этой истории сходство с собственной трудовой биографией, машинально кивнул. Перед ним стоял типичный браток, на всю оставшуюся жизнь застрявший где-то в начале девяностых и, кажется, вполне довольный своим положением. Во всяком случае, жаловаться на недостаток финансовых средств ему явно не приходилось: костюмчик на нем был дорогой, часы швейцарские, туфли модельные, да и «БМВ», на котором, по слухам, разъезжал этот субчик, тоже, разумеется, не был подобран на помойке.

— Чем сейчас промышляешь?

— У депутата в помощниках. — Бритоголовый сунул правую руку за пазуху. — Спокойно, спокойно! — воскликнул он, увидев, как угрожающе шевельнулся направленный на него ствол автомата. — Это просто ксива, во, гляди…

Фархад внимательно изучил протянутое ему удостоверение.

— Помощник депутата Государственной Думы, — прочел он вслух и вернул бритоголовому корочки. — Что ж ты, при такой-то должности, по квартирам побираешься?

— Ты полегче на поворотах, — насупился бритоголовый, — а то я тебе живо напомню, что наши с вашими на Куликовом поле сделали. Кто тут побирается? Мне твоих бабок на сигареты не хватит, но порядок во всем нужен, и в этом деле тоже. Ну, допустим, приведу я ее так, задаром, и что получится? Ты мне, во-первых, должен будешь — не деньги, так услугу, а это еще хуже. А во-вторых, начнешь голову ломать: а с чего это он такой добрый да бескорыстный, с каких это пор москвичу бабки без надобности? Вот и выйдет, что за мои труды ты на меня же волком смотреть станешь, а кореш твой, чего доброго, в спину мне шмальнет и будет доволен: нет человека — нет проблемы… Правильно я излагаю, джигит? — обратился он к Макшарипу, засовывая в карман удостоверение помощника депутата.

Вместо ответа Макшарип снова поставил автомат на предохранитель и молча удалился на кухню, неся его в опущенной руке, как палку, волоча ноги и сильно сутулясь. С кухни послышалось чирканье бензиновой зажигалки, и смолистый запах конопли заметно усилился.

— «Афганка», — потянув носом, с видом знатока и не без зависти констатировал помощник депутата. — Отборная, сука! То-то я гляжу, что он, вроде, не в себе. Думал, точно завалит, как лося.

— Ладно, — расценив поведение напарника как знак того, что все более или менее в порядке, принял на себя ответственность за окончательное решение Фархад. — Давай, веди девчонку, пока она снова того… не заблудилась.

— Бабло, — деликатно и вместе с тем проникновенно напомнил бритоголовый. — Желательно, вперед. Полштуки гринов меня вполне устроят.

Фархад поморщился, видя такую неуступчивость.

— С лавандосом сейчас проблема, — сказал он, почти не покривив душой. — Честно говоря, полный голяк. Но это только сейчас, — поспешно добавил он, заметив нетерпеливое движение собеседника. — И потом, что ты определился на этой мелочи? Сам же говоришь, на сигареты не хватит… Подожди чуть-чуть, проверни для нас одно дельце, и получишь реальные деньги, чтоб хватило не только на курево, но и на бензин для зажигалки.

— У меня газовая, — заявил бритоголовый, — и проворачивать для вас, братва, я ничего не собираюсь. Я уже сказал: мне с вами по одной статье идти неохота, поищите себе другого лоха.

— Да при чем тут лох, при чем тут статья! Машину с товаром надо перегнать. Водителя задержали и депортировали, документы на груз пропали, а фрукты портятся. Меня остановят — совсем плохо будет: товар конфискуют, машину отберут, регистрацию аннулируют, из города вышлют, что я дома жене и детям скажу? А у тебя такая ксива, что с ней до Красной площади на танке доехать можно — с мигалкой, по встречной полосе… Помоги, а?