Я не смогла, и ты не сможешь тоже (СИ)

— Умница, — похвалила Светка. — Вместо этого ты молча смешала ее с грязью, и напугала до полусмерти. И что? Будешь мне рассказывать, что тебе плевать, приводить кучу резонов, почему так сделала? Вместо того, чтобы признаться: «Да, Света, я ужасно ее ревновала». Давай-давай, ври! У тебя это прекрасно получается.

Ольга посмотрела на кисти своих рук, крепко зажатые Светкой. Пальцы разжались и освобожденная Ольга сползла с дивана на пол. Прижалась спиной. Закрыла глаза.

— Светка, — сказала она глухо. — Я окончательно запуталась. Я не знаю, что мне делать.

— Тебе надо успокоиться, — сказала Света откуда-то сверху. — И прекратить гнобить себя. Всю жизнь это делала твоя маман, а теперь ты радостно принялась делать это за нее.

Что? Мама? Но при чем тут она?

— Посмотри на меня, — Света слезла с дивана и села рядом с Ольгой на пол. — Чей голос звучит в твоей голове, когда ты ругаешь себя? Твой или твоей мамы? Что бы ты ни делала, ты оцениваешь это с позиции «похвалит мама или снова обругает». Ты превращаешь хоть сколько значимые для тебя отношения в фарс, потому что боишься до ужаса, что из этих отношений что-то выйдет и тебе придется снова слушать этот голос внутри себя. Слабо позвонить маме и сказать ей, что ты влюбилась в женщину? Не трахнула женщину, а именно влюбилась. Слабо?

Ольге было слабо. Она ничего не ответила, только глаза руками закрыла. Влюбилась — это вообще слово не из ее лексикона. Влюбиться можно в хорошего достойного мужчину с деньгами и связями, да вот беда — права Светка — не влюблялась она в таких никогда. Не получалось.

— Верно, — продолжила Света. — И посмотри, что ты сделала со своей жизнью? Одну жизнь похерила, понеслась строить новую. Собрала вокруг себя целый хоровод баб, раздала авансы, а как дело дошло до душевной боли — мне звонишь. Значит, поближе никого не нашлось? Значит, опять — никакого вовлечения, один голый секс и ничего больше?

— Да кому я нужна со своей болью, — вырвалось у Ольги. Она с удивлением ощутила, что глаза ее стали мокрыми.

— Мне нужна, — с горечью сказала Света, и ее рука вдруг обхватила Ольгину кисть. — Почему ты все время отказываешься от того, что у тебя есть? Я же приехала, из Москвы прилетела, между прочим. Значит, мне не все равно, так? Значит, ты мне дорога.

Чушь. Ольга мотнула головой. Ты приехала, потому что не знала, что тебе предстоит. Я не говорила о том, что собираюсь рыдать в твое плечо.

— Ну пошла плясать губерния, — засмеялась Света. — Хочешь, угадаю, о чем ты думаешь? О том, что приехав сюда я преследовала какие-то свои цели, а на тебя мне ровным счетом наплевать. Рыжая, очнись! Если ты нафиг не нужна была собственным родителям, это вовсе не значит, что все остальные тоже хотят всего лишь что-то с тебя поиметь! Я больше чем уверена, что Лара искренне влюблена в тебя. Что эта твоя Инна действительно хотела с тобой подружиться, а ты взяла и сначала испортила все своим соблазнением, а потом и вовсе зачем-то трахнула ее жену. Оглянись по сторонам! Мир создан не для того, чтобы поставить тебя раком. И люди кругом — не обязательно козлы и уроды.

Ольга судорожно сглотнула. Она старалась, честно старалась не рыдать, но выходило плохо. Слезы рвались наружу судорожными толчками, мысли расплывались в стороны.

А Света вдруг потянулась, схватила со столика телефон и сунула его Ольге.

— На, — велела без улыбки, жестко. — Позвони ей.

Господи, кому позвонить? И она сразу поняла, кому. И покачала головой. Нет. Ни за что.

— Позвони, — настаивала Света. — Скажи ей, что тебе больно, что ты скучаешь, что влюблена в нее как дура. Сделай шаг.

— Я уже делала! — Крикнула Ольга, отталкивая Светину руку. — Я пыталась, но…

— Да ни хрена ты не пыталась! — Закричала в ответ Света. — Явиться к ней в кабинет и стоять, опустив глаза — это не пытаться. Это называется «напомнить ей, что я существую». А я предлагаю тебе хоть раз побыть искренней и сделать то, чего тебе правда хочется. Позвони ей, поговори — просто, по-человечески. Убедись, что и ей тоже не все равно.

— Я не могу.

Ольга встала, пересела на диван. Закурила, судорожно втягивая дым. Хороша она сейчас, наверное — лицо заплаканное, волосы растрепались. Прекрасная встреча старых друзей.

— Почему не можешь? — Света посмотрела на нее снизу вверх. — Что в этом такого ужасного?

Как объяснить? Как можно объяснить другому человеку свою жизнь? Даже если все расскажешь — не поймет, потому что не придумали еще способа даже на секунду показать, что ты чувствовала все эти годы, о чем думала, про что плакала.

— Я не могу, — повторила Ольга. — Просто не могу, и все.

Света вздохнула и села рядом. Вытащила сигарету из Ольгиной пачки. А Ольга вдруг сказала:

— Перед тем как тебе позвонить… — Она сбилась, собралась с силами и продолжила. — Я получила письмо от Алисы.

Света всплеснула руками, едва не задев Ольгу по лицу.

— Еще одна! — С иронией сказала она. — Замечательно. Весь набор.

Ольга покачала головой.

— Не в этом дело, — сказала она. — Я не стала читать письмо, удалила его. Но я сделала это не сразу, долго смотрела и думала.