Я не смогла, и ты не сможешь тоже (СИ)

Юлька только пальцем у виска покрутила. А Ольга, улыбаясь, принялась звонить в аэропорт и бронировать билет. На следующий день она улетела в Питер.

Сидя в самолете и кутаясь в теплый плед, Ольга потягивала вино из пластикового бокала и мысленно подгоняла время.

— Влюбилась как кошка, — сказала она себе, и рассмеялась тихонько.

Это определение и правда подходило. Как кошка — безоглядно, без остатка, вся полностью. И стало плевать на Игоря с его предупреждениями, на разные миры — вообще на все. Весь мир теперь сосредоточился в этой девочке с горящими глазами, с нежными руками и хриплым голосом. Что бы ни было — теперь во всем и всех была только она.

— Почему нет, — думала Ольга, глядя как проплывают за иллюминатором густые ноябрьские облака. — Мы справимся со сложностями, боже мой — их уже столько было в моей жизни! Мама просто пойдет к черту, разрыв с семьей я переживу, а работа… Что же, ради того, что я сейчас чувствую, я смогу чем-то и поступиться. Почему нет? Разве это счастье, эта наполненность, не стоит того?

Она думала о месяце, от которого осталось всего двадцать девять дней. Думала о том, что сегодня первый раз за все время Алиса будет встречать ее в аэропорту. О том, что впереди у них — два дня, в которые они и правда будут вместе. Без призрака Кати, без напоминания, что нужно возвращаться, только они вдвоем и больше ничего.

Ольга выскочила из автобуса первой. Влетела в здание аэропорта, пробежалась до выхода и оглянулась по сторонам. И через секунду оказалась в Алисиных объятиях.

— Привет, — шептала она, не в силах разомкнуть руки и сжимая все крепче и крепче. — Привет.

Алиса поцеловала ее прямо здесь — на глазах изумленной публики. Поцеловала, кусая губы и забираясь между ними языком.

— Я люблю тебя, — сказала она, оторвавшись. — Идем.

Ольга не помнила, как они добрались до такси. В ее груди метался ураган чувств и эмоций, застилающий зрение. Очнулась она только упав на заднее сиденье и засунув руку под Алисину куртку.

— Ты мне снилась, — сказала та, улыбаясь и глядя на Ольгу исподлобья. — На самом деле, ты снишься мне почти каждую ночь.

— В развратных эротических снах? — Ольгина рука уже расстегнула рубашку и нащупывала спрятанную в гладкую ткань грудь.

— В разных, — выдохнула Алиса в ее приоткрытые губы, — иногда в эротических, иногда нет. Я так люблю эти сны. Они про тебя. А я люблю все, что про тебя.

Из машины они вылезли уже полураздетые — на Ольгиных пальто и блузке не осталось ни одной застегнутой пуговицы, а Алисин лифчик болтался где-то на талии. Забежали в студию, закрыли дверь и наконец упали на матрас.

— Однажды ты затрахаешь меня до смерти, — сказала Алиса, когда все было закончено и они лежали, обнаженные, сплетясь в тесных объятиях.

— Кажется, однажды я уже слышала нечто подобное, — улыбнулась Ольга.

— Очень сомневаюсь, что только однажды, — Алиса перевернулась, улеглась на нее сверху и поцеловала кончик носа. — Думаю, ты слышишь это довольно часто.

— Мы снова будем это обсуждать? — Ольгины руки прошлись по Алисиной спине и остановились на ягодицах. — Вот прямо сейчас мы будем это обсуждать, да?

Наверное, Алиса что-то прочитала в ее глазах, потому что настаивать она не стала. Улыбнулась примиряюще, и поцеловала еще раз.

— Давай поговорим? — Предложила она, снова скатываясь с Ольги и пристраиваясь рядом с ней. — Хочу послушать твой голос. Расскажешь мне про себя?

Это «про себя» прозвучало очень трогательно, у Ольги даже сердце защемило на секунду.

— Что ты хочешь знать?

Алиса задумалась на секунду.

— Расскажи о своей семье. Я очень удивилась тогда, поняв, что снобы-заказчики — это твои родители. Ты не производила на меня впечатления…

— Аристократки? — Улыбнулась Ольга. — Очень жаль. Мама была бы недовольна.

— Нет, как раз что-то аристократическое в тебе всегда было, конечно. Правильная речь, осанка, манеры. Но я не думала, что ты из такой семьи.

Ольга зевнула, прикрыв ладонью рот.

— Моя семья — это толпа идиотов и придурков, — сказала она равнодушно. — Началось все с пра-прадеда, который был хирургом от бога и создал собственную хирургическую школу. Во время революции он героически остался на родине и погиб, а его сын решил продолжить дело отца. Так что прадед тоже был хирургом, и дед пошел по его стопам. Именем деда назвали больницу, и современные студенты постигают азы хирургии по его учебникам.

— Странно, что ты выбрала другую профессию, — заметила Алиса.

— Ничего странного, — засмеялась Ольга. — Ты не представляешь, что это такое — расти в семье, где на стенах гостиной висят портреты знаменитых предков. Я с рождения должна была соответствовать, но у меня никак не получалось. Более того — мамин старший брат вопреки воле отца не стал врачом, а сбежал из дома и поступил в летное училище. Теперь он летчик-испытатель, а его имя в нашей семье придано анафеме.

— А сама мама?

Она засмеялась снова.