Я не смогла, и ты не сможешь тоже (СИ)

Ей показалось, что небо упало на голову, что потолок осыпался огромными камнями, что ее с ног до головы засыпало пылью и штукатуркой. Сердце скрутилось в безумный клубок, сжалось будто кулаком и забилось еле-еле, едва заметно.

— Я поняла, — сказала Ольга. — Очень трогательно, что ты говоришь мне об этом именно сейчас.

— Прости, — прошептала Алиса. Она, кажется, плакала, но Ольга не чувствовала ничего. Вообще ничего. Даже злости — и той не было. — Я хотела сказать раньше, но не могла себя заставить. Оль, пожалуйста… Это же только новогодние праздники. Пожалуйста.

— Ну да, — согласилась Ольга, сжимая губами сигарету и бестолково тыкаясь зажигалкой. — А потом будут весенние, летние и осенние. Я поняла.

Алиса молчала. Ольга втягивала в себя горький дым и выдыхала его наружу вместе с горькими мыслями. Все было ясно. Нужно было закрывать скайп, тушить сигарету и как-то начинать жить дальше. Но она не могла.

В ее душе сейчас заново проходили все последние месяцы — месяцы, в которых была Алиса, была страсть, был ураган из эмоций, сомнения, сожаления, неуверенность, и весь остальной компот, из которого и складывались их отношения.

Она снова чувствовала бессилие. То бессилие, от которого иногда просыпалась ночами и понимала, что та единственная, которая ей нужна — сейчас в Питере, спит рядом со свой девушкой, и может быть даже обнимает ее теплой рукой.

Она снова ощущала себя униженной. Когда Алиса уходила вечером домой — с виноватым лицом, с опущенными плечами, но уходила, уходила же!

И все эти смс, которые — как она сама призналась — удалялись сразу же, как только были прочитаны. И подарки, которые Ольга однажды обнаружила в студии, спрятанными в коробку. И раздельно проведенные праздники и каникулы.

Все это сейчас лупило Ольгу изнутри по нервам, разрывало и не давало вдохнуть полной грудью. А Алиса продолжала молчать.

— Ладно, милая, — сказала вдруг Ольга, толчков затушив сигарету и тут же закурив новую. — Давай прощаться.

— Прощаться? — Тут же откликнулась Алиса. — В смысле?

— В том смысле, что скажем друг другу спасибо за хорошо проведенное время вместе, и попрощаемся навсегда.

Ольга почувствовала, что задыхается. Больше всего на свете она сейчас хотела услышать: «Нет, мы не будем прощаться. Мы же летим в Париж, разве ты забыла?», но она услышала другое.

— Оль, пожалуйста, не делай этого. Я люблю тебя. Я не хочу тебя потерять.

— Судя по всему, ее ты любишь тоже, — горько сказала Ольга ту правду, которую так старательно и сильно прятала от себя последние месяцы. — Иначе все сложилось бы по-другому.

— Господи, пожалуйста, — закричала Алиса, и в голосе ее звучала неподдельная боль. — Я прошу тебя, только не уходи. Ты нужна мне. Я хочу прожить с тобой всю жизнь. Что такое эти несчастные семь дней по сравнению с целой жизнью? Пожалуйста, Оля. Я люблю тебя… Я так тебя люблю…

Ольга покачала головой. Она смотрела на экран монитора, но не видела на нем ничего. Даже самой себе она не смогла бы объяснить, почему эти семь дней — это так важно. Но это правда было важно! Так важно, что она хорошо понимала: если с Катей — значит, пусть будет с Катей. Значит, больше просто ничего не будет, только и всего.

— Переживу, — сказала она, даже не замечая, что говорит вслух. — Я как-то это переживу, вот и все.

— Что? — Спросила Алиса. Судя по звукам, доносящимся из динамиков, она плакала.

— Я не знаю, почему все так, — сказала Ольга и поразилась, насколько спокойно прозвучал ее голос. — И не хочу знать. Но никаких семи дней не будет, милая. Я устала от того, что ты делаешь из меня дурочку. Я ввязалась в отношения, из которых нет и не может быть достойного выхода, но почему-то мне казалось, что это не так. Но чудес не бывает. И русалочка — это просто полурыба, полубаба, только и всего. Тебе удалось то, что не удавалось до тебя никому — сделать из меня любовницу. Любовницу, которая ждет звонка, но не имеет права позвонить сама. Любовницу, которая ведет себя идеально, чтобы однажды ее любовник стал мужем. Но так не бывает. И я устала. Устала надеяться и ждать, когда ты наконец хоть что-то решишь. Решать ты не хочешь. Ну а я больше не хочу ждать.

— Но я люблю тебя! — Крикнула Алиса сквозь слезы.

— Я тоже тебя люблю, — сказала Ольга с горечью. — Но на этом, пожалуй, все.

Она молча слушала, как плачет Алиса, курила одну сигарету за другой, и поражалась образовавшейся внутри пустоте.

А потом вздохнула, улыбнулась жалко, сказала короткое:

— Прощай.

И выключила скайп.

Она знала, что это действительно конец. Знала, что Алиса больше никогда не позвонит, что они никогда больше не увидятся.

Она только не знала, что это окажется настолько больно.

Глава 21. Мне плохо быть одной.

День сменялся ночью, а ночь — новым днем. Вот только ничего нового в этих днях уже давно не было. Они были будто срисованными под копирку, совершенно одинаковыми и одинаково-пустыми.

Двенадцать дней без нее. Двенадцать дней слез, отчаяния, бесконечных взглядов на экран телефона и пустоты в сердце. Двенадцать дней алкогольного отупения и бессмысленного смотрения в потолок.