Я не влюблюсь в тебя снова (СИ)

Я проснулась от ярких лучей солнца и свежести, которая была в комнате. Я захотела открыть глаза, но мне это не удалось сделать — мои веки словно свинцовые, а тело тяжёлое и неподвижное. Даже пошевелить губами было невозможно, а про то, чтобы что-то сказать и речи быть не могло.

— Доченька? — послышался слабый голос отца, но после он необычайно громко закричал, — Гилберт!

Вскоре послышались торопливые шаги, но это был не один человек, было ощущение, что в комнату вбежала дюжина людей.

Это мне напомнило картину из прошлого, когда меня больную забрал отец из Восточного государства, но всё-таки немного отличалась. Я услышала рядом добрый голос доктора:

— Мисс Аделисия, попробуйте открыть глаза… Вы должны сделать это самостоятельно, — его голос был теплым и нежным, но по его тону можно было понять, что всё серьёзно.

Я не сразу вспомнила, что случилось со мной накануне, а после меня охватила горечь от потери друга и боязнь за свою жизнь.

Я снова могу умереть…

Собрав всю силу, я попробовала открыть глаза — безрезультатно. Я начала паниковать… Ещё попытка… И ещё…

— Мисс, успокойтесь… Отдохните и попробуйте ещё раз, — в голосе доктора слышались нотки беспокойства.

Слёзы полились из глаз: моё тело было тяжелым, а веки свинцовыми — я их не чувствовала. Я не чувствовала своего тела.

— Мисс, если сейчас Вы не сможете открыть глаза… Или хотя бы сделать что-нибудь, Вы останетесь парализованной навсегда.

Я мысленно начала молиться всем богам и снова собрала все силы— я не могла сдаться.

Через минут десять мои старания увенчались успехом, я смогла поднять веки и пошевелить губами. Когда я открыла глаза, первым я увидела доктора Гилберта, он облегчённо выдохнул и выглядел уставшим…

— Мисс, не время расслабляться. Теперь попробуйте что-нибудь сказать…

Ещё некоторое время я смотрела на Гилберта, пытаясь что-то произнести, но язык не хотел двигаться, а голосовые связки как будто заледенели, и всё-таки мне удалось что-то промямлить, точнее промычать. В этот момент что-то в комнате упало, и только теперь я вспомнила, что в комнате ещё должны быть люди. Я переместила взгляд на звук и увидела всех: папу, Марту, Королеву, Юнги и Чимина. У всех были опечаленные и встревоженные лица, Марта кусала губу и тихо плакала, а отец, как будто постарел лет на десять…

Я вновь обвела всех взглядом, и что-то не вязалось, кого-то не хватало…

Лия!

— Где Лия?

Внутри я вздрогнула от голоса, который вырвался из моего рта — он был противно скрипучим и «заржавевшим».

Доктор Гилберт улыбнулся:

— Вы большая молодец!

На то, чтобы я начала чувствовать всё своё тело, ушло около суток беспрерывных усилий, мне не давали отдохнуть; даже во время еды (питалась через трубочку питательными пюре) или питья, я какую-то часть тела пыталась «вернуть себе». А на полное восстановление ушло десять суток.

Во время реабилитации доктор Гилберт рассказал, что случилось.

Кто-то подсыпал яд в чай, который мне подарила Глория, и Фредерик успел сделать глоток, от чего сразу же умер. Я не смогла похоронить друга… Ещё он рассказал о яде и его действии, хотя название отказался называть. Этот яд является самым сильнейшим парализатором, действие которого за считанные секунды парализует не только тело, но и все органы, из-за чего наступает мгновенная смерть.

Этот яд коснулся только моих губ, и от боли я потеряла сознание. Доктор вернул меня к жизни, так как моё сердце остановилось, к моему счастью все остальные органы не были поражены ядом, его было недостаточно, но хватило, чтобы парализовать всё тело. И по словам Гилберта мне нельзя было долго быть без движений, иначе я могла остаться прикованной к кровати на всю оставшуюся жизнь. Без сознания я пролежала четыре дня, и все эти дни около меня кто-то находился. Больше всех около моей кровати провёли время отец, Юнги и Чимин. Эти мужчины просто оккупировали мою спальню, и никому не разрешали подходить ко мне.

Позже мне рассказали, как Чимин хотел убить Пенелопу, но его вовремя остановили.

У этого человека любовь к отрубанию голов?

Я много думала о Пенелопе и отравлении и пришла к выводу, что это не может быть она. Но чем больше я думала, тем больше начинала запутываются: она никак не могла подсыпать яд, ведь коробку я хранила в своей спальне, и она не могла незаметно пробраться сюда, но почему она не выбрала чай? Она же не любит кофе.

Во мне начало разрастаться сомнение, словно лозы, окутывая меня.

***

— Делис, я должен ехать домой, — Чимин взял меня за запястье и остановил, снег медленно падал и ложился на его волосы и плечи, его кончик носа слегка покраснел, от чего выглядел немного комично. Он смотрел мне в глаза, переплетая пальцы с моими, — как Наследный Принц, я должен поздравить жителей Восточного Государства с Новым Годом и уладить кое-какие дела.

— Хорошо, — спокойно ответила я. Какими бы не были мои чувства, рядом с ним я всегда нахожусь в опасности.

Совсем недавно мне рассказали, что это не первое отравление. И, когда я гостила на Востоке, то там меня тоже отравили, правда зачем-то скрыли это…