Я не выйду за варвара

На её глаза навернулись слёзы. Как удар под дых. Да чем же мы так прогневали Богов? Неужели мы недостаточно выстрадали? Почему они не даруют нам дитя?

— Я рожу Вам наследника. — вырвала меня из размышлений Эрлин.

Не поверил своим ушам. Она говорит…

— Что? — переспросил я, дабы убедиться, что слух не подвёл меня.

— Я беременна. — улыбнулась она сквозь слёзы.

— Эрлин, Душа Моя. — кинулся к ней, заключая объятья, и поцеловал, не смотря на присутствующих. — Это же такое счастье. Чего ты плачешь? Тебе нельзя расстраиваться.

— Я не могу поверить. Я так счастлива. — утирала слёзы. — У нас будет ребенок!

Нас оставили одних. Без приказов. Не нужно было никому объяснять, что я хочу побыть с ней наедине. Без лишних глаз. Я усадил её на кровать, а сам сел перед ней на колени и прижался щекой к животу. Целовал его, шептал своей жене нежности. А она зарывалась своими тоненькими пальчиками в мои полосы и благодарила меня за то, что я подарил ей дитя.

Анна Аврора:

Новость о том, что мы ждём первенца, разлеталась по всей империи. В храмах молились за здравие будущего наследника, всюду были празднества. Этого дитя ждали как вестника стабильного будущего и процветания. Моя почта ломилась от писем с поздравлениями.

Что касается меня самой, то меня окружили ещё большей заботой, чем прежде. Такое чувство, что беременна была не я, а Витторио. Капризничал, носился со мной, как с хрустальной вазой, хотя чувствовала я себя прекрасно. Пару раз после этого меня ещё мучила тошнота, но потом все сошло на нет. Во мне ничего не поменялось, за исключением того, что я постепенно становилась шире в талии.

Большую часть времени я старалась проводить с Витторио. И прежде всего потому, что я хотела побыть в здоровом одиночестве. Мне усилили охрану. Рядом не отходя круглосуточно дежурили лекари. В глазах рябило от обилия народу. С Витторио же мне было намного легче. Себе он доверял больше, чем моей многочисленной охране.

Когда я была с Верховным Эрлом, рядом больше никого не было. Вся вереница слуг, стражей, лекарей и фрейлин ждала меня за дверьми. Я могла спокойно посидеть в кабинете у своего мужа и заняться вышивкой, пока она был занят государственными делами. У нас появилась новая традиция. Часто, пока он одной рукой листал очередной доклад, вторую клал на мой живот, который постепенно рос. И по утрам, прислоняясь к нему лицом, здоровался с малышом.

— Веди себя хорошо, не тревожь маму. — говорил он.

Я не могла нарадоваться. Видеть Витторио таким счастливым и знать, что причина его счастья находиться внутри меня — лучшее, что мог подарить мне Создатель.

Глава 106. Гром среди ясного неба

Витторио:

Жизнь наполнилась новым смыслом. Каждый раз, погружаясь в дела, я ловил себя на мысли, что думаю о ней и о нашем ребенке. Мои губы невольно расплывались в широкой улыбке. Видеть мою Анну Аврору такой — лучшее, что я мог созидать. Меня переполняло счастье от осознания того, что она носит моё дитя. Желанного и долгожданного наследника.

Я усилил ей охрану, приставил круглосуточно дежурить лекаря. Мне докладывали каждые два часа о состоянии Эрлин. Хотя, зная, что Её Светлейшество в тайне от меня, как ей думается, беспокоится о комфорте моей жены, я понимал, что ничего дурного случится не должно. Та настолько была обеспокоена здоровьем будущего наследника рода Хангвул, что следила за всем, что касалось Анны Авроры. Бабушка вообще стала вести себя на редкость хорошо, объявив временное перемирие.

Жена часто навещала меня в кабинете, стараясь скрыться от армии своих нянек. Подолгу сидела со мной, позволяя прикасаться к её животу. Я всё боялся упустить тот миг, когда наше дитя впервые зашевелиться в её лоне. Лекари твердили, что рано пока, но я продолжал упорно бдеть этот заветный миг. Живот её рос стремительно и всё сильнее выделялся на фоне миниатюрной фигуры Анны Авроры. Дитя, очевидно, было крупным. А, может, их было там даже два? Я всё никак не мог дождаться, когда же наконец-то возьму его на руки.

Между тем я стал очень деятельным. Мне хотелось разделить свою радость с другими и дарить её близким. На волне собственного счастья, я решил, что пора и моему верному поданному, Брияну, познать прелести семейной жизни. Ибо от чего-то, будучи на редкость смелым в делах, касающихся войны, и не менее решительным в делах государственных, на личном фронте он был робок. Мы уже с женой даже ставки начали делать на счёт того, когда Бриян таки решится на серьезный шаг. А то, как дитя малое.