Я ненавижу магические академии

— Я много кого очень интересую, — обворожительно улыбнулась я, заставив собеседника несколько смутиться, — но это совсем не значит, что они меня тоже заинтересуют. Извините, фьорд Кихано, ваш предложение для меня неприемлемо. Элена — моя подруга, а вы — очень ненадежный партнер, как показала вчерашняя игра.

— Может, вы подумаете, фьорда Берлисенсис?

В ответ я ему только улыбнулась. Даже если бы его предложение меня заинтересовало, доверять ему теперь я бы просто не смогла. Возможно, поймать Фабиана было бы не так сложно, но это не та добыча, которой гордятся. Наглый торгаш, кичащийся исключительно своими деньгами, меня не привлекал. Одна только его цепь во все пузо чего стоит! То есть стоит-то она прилично, но только как золотой лом, а не как показатель статуса и вкуса. Нет, Чиллаг мне не нужен. Тем более что Алонсо уже проговорился об интересе ко мне с его стороны. Да и Элену Кихано совсем не интересовал. Моя новая подруга могла сейчас думать лишь о помолвленном ректоре, с которым я ей обещала помочь. Мысли о других мужчинах в ее голове просто не поместятся.

Некоторое время я провела в полном одиночестве, если не считать Фиффи. Но меня это совсем не тяготило — нужно же было хоть иногда и собой заниматься, а не только учебой и проблемами новоиспеченной подруги. Набор для маникюра, который я вчера купила вместе с бельем, был конечно, много хуже того, к которому я привыкла, но не стричь же из-за этого ногти под корень? Нанеся последний слой лака, я с удовлетворением рассматривала получившийся результат, когда в дверь опять постучали. Вот ведь какие нетерпеливые — не могли дождаться, пока лак высохнет! Ведь это так неэстетично — стоять перед визитером растопырив пальцы, как какая-то экзотическая танцовщица. Пришлось мне говорить, чтобы открывали сами, благо замок я не активировала. В этот раз меня почтил своим визитом Серен. Был он явно взволнован и буквально сразу после приветствия огорошил меня вопросом:

— Лисандра, как вы относитесь к браку?

Боги, и этот? У них что, такая нехватка красивых девушек в Академии, что каждый стремится застолбить наиболее подходящие кандидатуры за собой как можно быстрее? Нет, я, конечно, польщена и отказывать так прямо не буду. Не надо лишать человека последней надежды — это так негуманно. Да и фьорда, вокруг которой крутится много молодых людей, всегда привлекательней той, рядом с которой никого нет.

— К браку я отношусь положительно, — наконец определилась я с ответом, сопроводив его ослепительной улыбкой.

Серен схватился за голову:

— Неужели это правда, что вы собираетесь выйти за Хайдеггера?

Я ощутила глубокое внутренне удовлетворение. Видел бы Антер, какие из-за меня страсти кипят, а то он уверен, что я никому не нужна. Нет, дорогой, я и сама по себе что-то представляю, а не только в составе семьи. Да ко мне уже очереди выстраиваются из желающих жениться! Но я же одна, разорваться никак не могу, так что осчастливлен будет только один. И никак не Серен. На него я посматривала со снисходительным сочувствием.

— Фьорд Хайдеггер — такой замечательный, — уклончиво ответила я.

— Но замуж? — с отчаянием в голосе сказал он.

— Все люди, достигшие определенного возраста, должны туда стремиться. Ведь брак — это естественное состояние человека, как вы понимаете.

— Лисандра, вы неправы, — горячо заговорил парень. Ваше сознание зашорено, но я пришел, чтобы открыть вам глаза.

Неужели он сейчас будет выкладывать компрометирующие Хайдеггера сведения? Вот что ревность с людьми делает. С одной стороны, мне было приятно, что я вызываю столь сильные чувства, но с другой… Серен в моих глазах упал очень низко.

— Что любит любовь? Бесконечность. Чего опасается любовь? Границы… Любовь может развиваться только на свободе, и одна свобода обусловливает приятное и вечно веселое времяпровождение.(«Дневник обольстителя» Серен Кьеркегор.)

Это он сейчас о чем?

— Серен, я не понимаю, что вы хотите этим сказать.

— Я утверждаю, что любовная история не может продолжаться долее полугода и что всякие отношения должны быть прекращены, как только наслаждение исчерпано до дна, — гордо ответил он мне. — Брак — это оковы, которые тянут людей вниз и не дают развиваться. Неужели вы хотите такого будущего для вас и вашего любимого человека? Что вы будете делать, когда ваши чувства угаснут?

— Не думаю, что наши чувства претерпят существенные изменения, — сухо ответила я.

Надо же, самому не нужно, но и другому не дам. Нет, все-таки эти диспуты необратимо влияют на голову. У Серена она явно забита всяким хламом. Отчистить, наверно, можно, было бы желание, но какой в этом смысл?

— Так вы откажете Фьорду Хайдеггеру? Вы ведь понимаете, что испортите ему жизнь?

Я с нарастающим подозрением уставилась на своего визитера. А чего это он так беспокоится за своего куратора? Вдруг он влюблен не в меня, а в, прости господи, Мартина? Вон Ильма его сколько добивается, уж мог бы хоть раз снизойти к девушке.