Я ненавижу тебя! 3 и 4 книги

Лина и так-то плохо соображала от усталости, но после этого поцелуя, полностью лишающего ее воздуха, мозг совсем поплыл, и она даже не заметила, как оказалась в машине с незнакомыми людьми и Германом, а машина куда-то поехала.

Лина с удивлением хлопала глазами, пытаясь понять, как ей теперь выбраться из машины, и как это она умудрилась забыть, о его обещании заехать за ней вечером. Герман разговаривал с кем-то по телефону, и совершенно не обращая на нее внимания. Он был такой серьезный и занятой, что Лина никак не могла заставить себя потревожить его. И теперь сидела зажатая с двух сторон, между Германом и каким-то незнакомым мускулистым мужчиной, который смотрел в окно и тоже делал вид, что рядом с ним не девушка, а пустое место.

На самом деле, учитывая то, в какую машину ее посадили, и как были одеты мужчины по сравнению с Линой, она как раз себя и ощущала пустым местом. Ее дешевая голубая курточка, которую она носила уже который год, и купила когда-то на распродаже и потертые от старости джинсы и такие же старые еле живые полуботинки, которые она уже чинила и подшивала у сапожника раз семь или восемь точно, создавали полнейшую дисгармонию всей окружающей ее обстановке.

Когда они ходили с Германом в кино, он был одет совсем иначе, почти, как она, и приехал на простой поддержанной машине. А сейчас Лина находилась в американском Хамере. До сидений этой машины дотронуться руками было страшно, чтобы не оставить жирных пятен. А вокруг нее сидели представительные мужчины в строгих и явно не дешевых костюмах.

«Найди лишний предмет», – с грустью подумала Лина.

Как же сильно ей хотелось сейчас домой, но у нее почему-то было стойкое ощущение, что Герман везет ее опять в тот особняк господина Лисовского.

Лина поежилась, вспоминая все то, что увидела и испытала там. Это место ей совершенно не нравилось.

Но как донести это до Германа сейчас, она не понимала, так как трубку он так и не положил, и все продолжал с кем-то обсуждать явно что-то важное. Точнее не обсуждать, а в основном слушать и коротко отвечать «Да» или «Нет». Затем он начал кому-то звонить сам и отдавать короткие приказы.

И Лине оставалось смириться с неизбежным.

Устраивать очередную истерику совершенно не было сил. Да и серьезный собранный вид угрюмых мужчин совершенно не располагал к действиям.

Она не ошиблась, машина действительно подъехала к воротам дома господина Лисовского, вот только возле ворот столпилось куча народу с какими-то транспарантами и, похоже, что еще и журналисты с телекамерами и микрофонами.

Лина с удивлением смотрела в окно, а когда заметила камеру, то инстинктивно спряталась за плечо Германа, рассматривающего толпу людей преградивших им путь.

– Какого хрена? – выругался он и начал опять куда-то звонить.

По разговору Лина поняла, что он звонил узнать вызвали ли полицию из дома, и удостоверившись, что они сейчас появятся, Герман велел выйти мужчинам из машины, чтобы они помогли оттеснить людей, и дать возможность проехать «Хамеру».

На одном из транспарантов Лина заметила на белом фоне надпись большими красными буквами: «Вор и мошенник! Верни деньги!»

Из ворот дома господина Лисовского вышли еще несколько охранников, отодвигая людей. Лина наблюдала за этим через лобовое стекло.

Спустя несколько минут им удалось въехать вовнутрь.

Герман был мрачнее тучи. Лина совсем из-за этого стушевалась, чувствуя себя лишней. Ведь понятно же, что у них проблемы, а тут еще и она мельтешит перед глазами.

– Может быть мне вызвать такси и ехать домой, – тихо спросила она Германа, который так и не вышел из машины, хотя они уже минут пять назад подъехали к крыльцу.

– Что? Какое такси, ты о чем? – с удивлением и некоторым раздражением спросил ее Герман.

– Я просто подумала, что тебе, наверное, не до меня? – ответила она, перейдя на шепот, так как испугалась злого взгляда Германа.

Он приблизился к ней, и, приподняв двумя пальцами одной руки за подбородок, а вторую положив на затылок девушки, властно поцеловал. Его губы не приносили нежности и удовольствия, а жалили и клеймили. Будто указывая ей на свое место. «Молчи, и подставляй свой рот или другое место, когда я попрошу, это все, что от тебя требуется», – вот что ей говорил поцелуй Германа.

Этот поцелуй сильно обидел Лину, почти до слез. Она ведь не дурочка, все прекрасно и так понимает.

А Герман даже не глядя на нее, и не ожидая ее реакции, открыл дверь и потянул за собой из машины.

Лине очень сильно не хотелось идти. Возникла даже мысль попробовать вырваться и убежать, а там возле ворот устроить истерику, ведь там люди и журналисты ее не посмеют задерживать. Но тут же она задушила свой порыв на корню, понимая, что завтра же лишится работы и хорошей характеристики, а это значит и денег, и не сможет платить адвокату, чтобы вернуть сына.

«Нужно просто потерпеть, – уговаривала она себя мысленно, идя за Германом, – он наиграется и забудет. Ему просто станет скучно».