Я невинность потерял в борделе

Уж ночь над шумною столицей
Простерла мрачный свой покров.
Во всей Мещанской вереницей
Огни сияют бардаков.
В одном из этих заведений
Вблизи Пожарного Депа
Уж спит от винных испарений
Гуляк наебшихся толпа.
Из них один лишь, нализавшись,
Не спал, как истинный герой;
С распутной девкой повалявшись
И поиграв ее дырой,
Оставил он ее в постеле,
Уселся возле на диван,
Решился ночь провесть в борделе
И принялся за свой стакан.
Все окружавшее нимало
Его теперь не занимало:
В постеле, заголив пизду,
Развратная, как Мессалина,
И недоступная стыду,
Лежала девка Акулина.
Две титьки, словно две мошны,
Величиной, как два арбуза,
Блевотиной орошены,
У ней спустилися до пуза.
Огарок сальный у окна
Бросал на все свой блеск унылой…
Но наш герой, хотя без сна,
Не видел сей картины милой.
И задремал он наконец…
В дверях, рисуясь в полумраке,
Пред ним стоял в дырявом фраке
Борделя сумрачный жилец.

II

Откуда он? Никто не знает,
Живет уж он в борделе год
И никому не доверяет
Своей минувшей жизни род.
Носились слухи, что близ Банка
Со сводней он когда-то жил,
Но выгнан был, потом ходил
Он с тамбурином за шарманкой.
Что б ни было. В борделе той
Ему был хлеб не даровой.
Его заслуживал он потом:
У девок вечный был фактотум
И не роптал на жребий свой.
Он ставил в кухне самовары,
В бордель заманивал ебак,
С терпением сносил удары
Лихих бордельных забияк.
Когда ж все в доме было пьяно
И сонм блядей плясать хотел,
Для них играл на фортепьяно
И песни матерные пел!
Под скромной кличкою Ивана
Скрывался незнакомец сей,
И никому он даже спьяна
Не вверил повести своей.

III

И так Иван, глядя угрюмо,
Стоял насупившись в углу,
И грустная мелькала дума
По бледному его челу.
И, видно, тяжкое страданье
Не мог он больше превозмочь:
Он сделал к ебарю воззванье
И начал вдруг повествованье.
Вот вам слова его точь-в-точь:

IV

«Ты думаешь, блядун вседневный,
Кого здесь часто вижу я,
Что рок всегда мой был плачевный,
Что от рожденья я — свинья,
Что бегать в лавку за селедкой
Для девок я лишь сотворен
И сводню звать своею теткой
От колыбели осужден.
Нет, нет! Не знаешь ты Ивана!
Ты исповедь узнай мою.
И хоть теперь наебся спьяна,
Дрожи за будущность свою!

V