Я невинность потерял в борделе

И я ходил в белье голландском,
И я обедал у Дюме.
И трюфли заливал шампанским,
Не помышляя о тюрьме.
Я франтом лучшего был тона,
С князьями дружество водил,
И титло громкое барона
В танцклассах с гордостью носил.
Всю жизнь кутил и бил баклуши,
Вставлять умел лорнетку в глаз,
И имя нежное Ванюши
От девок слыхивал не раз.
Беспечно развалясь в карете,
Катался по Большой Морской.
Досель в плохом моем жилете
Заметен щегольской покрой…
Узнай же все: перед тобой
Мильгофер!..

VI

Обо мне немало
Ты, верно, слыхивал давно,
О том, какой лихой был малой
Тот, кто теперь, увы! говно.
Есть грозный рок: он проявленья
Всегда различные берет.
И нас иль в горние селенья,
Или на съезжую ведет.
Однажды мне нещадный fa(.um
В лице квартального предстал
И с стражи городской солдатом
Меня под каланчу послал.
В моей беспечности блаженной
Забыл я, что успел прожить
Все то, что мой отец почтенной
Успел на скрипке напилить.
Необходимость научила
Меня займам под векселя.
И тут судьба не упустила
Мне дать внезапно киселя.
Оставлен знатными друзьями,
Тотчас Цирцеями забыт,
На смрадной съезжей дни за днями
Влачил я, потеряв кредит.
Единственный пальто дырявой
Мог прикрывать меня едва,
И я, танцклассных буйств глава,
Навек с своей простился славой.
И молча гас…

VII

Как я потом
Обрел постылую свободу,
Терпел, попал в бордельный дом,
Со сводней прожил больше году
И ею выгнан был… что в том?
Я не хочу сих ран сердечных
Напрасно снова открывать!
Довольно уж того, что вечно
Я должен здесь себя скрывать.
И пусть бы в этом заведенье
Я жил на сводника правах!
Завидно это положенье!
Но нет! я обратился в прах.
Невольник бандерши капризов,
Слуга покорнейший блядей,
Я знаю в качестве сюрпризов
Одни побои в жизни сей…

VIII

Итак, неопытный гуляка,
Да вразумит тебя пример:
Того, кто тоже был ебака,
В танцклассах первый кавалер.
Смотри, чтоб и тебе порою
О прошлых днях не потужить
И, с жизнью распростясь лихою
Бордельным мальчиком служить!

IX

Умолк! И безотрадным взором
Вокруг себя Иван довел,
Но страха этим приговором
Ни на кого он не навел.
Пред ним печальную картину
Огарок сальный озарял:
В постеле бздела Акулина
И ебарь наш во сне рыгал.

Кончено 29 октября 1852 года

СВАДЬБА ПОЭТА