Я никого не хотел убивать

— У нас сосед пропал, — смущённо ответила она и поспешно добавила: — Только ты не подумай… У меня с ним не было ничего такого…

— Я ни о чём подобном не думаю!

— Нет. На самом деле… Мы просто живём в одной коммунальной квартире.

— Этот сосед, молодой или в возрасте?

— Да ему уже где-то под шестьдесят…

— Практически ровесник моего отца, — машинально подметил я.

— Возможно? Даже, скорее всего…

— К сожалению, он умер от обширного инфаркта, — солгал я, ибо никогда в жизни не видел своего папаши и ничего не знал о его существовании.

— Прими самые искренние соболезнования… — притихшим голосом произнесла Лихачёва. — Не сомневаюсь, твой отец был глубоко порядочным, отзывчивым человеком.

Я чуть не сказал, что он был порядочной скотиной, но вовремя остановился.

— Женат, или находится в гражданском браке? — с напыщенной строгостью, уточнил я.

— Кто?

— Твой сосед, который пропал.

— Когда-то был обручён. Теперь давно в разводе…

— Может у него новая зазноба объявилась? — предположил я. — Как бы там ни было, но ведь каждый человек имеет право на личную жизнь.

— Тут такое дело, Пашенька…

— Какое именно?

— Мы с Леночкой живём в коммунальной квартире…

— Я знаю.

— Столько лет прошло с тех пор, как мы с тобой познакомились в Дивноморске, а ты не забыл о таких подробностях. У тебя действительно отличная феноменальная память.

— Танечка! — дружелюбно произнёс я. — Ты же сама мне только что об этом сказала…

— Неужели? Извини! Совсем не соображаю, что говорю. К тому же боюсь отнять у тебя слишком много времени.

— Ну, ты и глупышка! — усмехнулся я. — Не мели ерунды. Всегда готов оказать тебе посильную помощь!

— Не поверишь, но я вся на нервах…

Даже по телефону было слышно, как она глубоко вздохнула.

— Ничего страшного! — рассудительно произнёс я. — Главное, нельзя забывать, что оказавшись в самом затруднительном положении, всегда можно принять верное решение и найти выход. Необходимо лишь немного подумать.

Я умёл слушать собеседника и посмотреть на сложившуюся ситуацию его глазами. Тем более умёл успокаивать женщин.

— Обычно Иван Никанорыч не отлучается на длительный срок. И вдруг, исчез… — пробормотала она, с оттенком явного беспокойства.

— В таком случае, у тебя не щепетильный вопрос, а скорее криминальный, — назидательно подметил я.

— Да. Наверно…

Татьяна вновь глубоко вздохнула.

— Как долго он отсутствует? — спросил я. — Неделю, месяц…

— Более двух суток…

Несмотря на моё уличное воспитание, я научился оставлять о себе мнение как о культурном человеке, но здесь еле сдержался, чтобы грязно не выругаться и не послать её куда подальше.

— Танюшка, солнышко, но это взрослый человек! — скрывая гневные эмоции, как можно мягче произнёс я.

— Что из того? — полюбопытствовала она. — Ни один взрослый человек не заслуживает к себе безразличного отношения!

Я улыбнулся в ответ и отрицательно покачал головой, словно Татьяна могла меня видеть, затем вновь нравоучительно произнёс:

— Прости, если мои слова покажутся дерзкими, но не следует делать поспешных выводов, сразу бросаться в крайности и раздувать из мухи слона.

— Я не бросаюсь в крайности. Мне кажется, с ним произошло несчастье…

— А я почему-то уверен, что с твоим соседом определённо ничего плохого не случилось. К тому же, насколько я понимаю, он не обязан ни перед кем отчитываться, где и каким образом проводит своё личное время.

Я опасался показаться некорректным, поэтому тщательно подбирал каждое высказанное мною слово.

— Целиком и полностью с тобой согласна! — тем же взволнованным голосом ответила Лихачёва.

— Ну, вот и хорошо, — сказал я. — Не расстраивайся раньше времени. Надеюсь, всё образуется…

— Не образуется! — твёрдым голосом возразила она. — Я в этом убеждена…

Мне показалось, что о причине исчезновения великовозрастного соседа Татьяна знала гораздо больше, чем те нелепые доводы, о которых решилась мне сообщить.

— Если абсолютно уверена, что с твоим соседом по коммунальной квартире произошло несчастье, значит, либо ты очень мнительная женщина, либо не обо всём мне рассказала, — с нажимом подытожил я. — Что-то скрываешь…

В моём мобильном телефоне наступила гнетущая тишина. Лихачёва, вероятно, не знала, что ответить на моё прямолинейное замечание, вследствие чего какое-то время находилась в прострации.

— Возможно, тебе неудобно быть со мной до конца откровенной? — настойчиво продолжил я. — Не стану утверждать, что ты делаешь это преднамеренно, но, тем не менее, явно о чём-то не договариваешь…

Даже по мобильной связи было хорошо слышно, как она в очередной раз глубоко вздохнула.

— Мне кажется, Иван Никанорович умер. Не исключаю, что его могли убить… — после небольшого раздумья притихшим голосом ответила Татьяна.

— Для такого серьёзного заявления нужны веские основания! — заметил я. — Согласись, Танечка, здесь одних домыслов недостаточно.

— Проблема в том, что из его комнаты разносится какой-то отвратительный едкий запах… — размеренно произнесла она.

— Может у твоего соседа испортился холодильник? — ненавязчиво предположил я. — Загулял мужик, и не ведает, что творится у него дома.

Усилием воли я заставил себя быть сдержанным.