Я обещаю тебе свободу

– Это профессиональная тайна, я не могу ее разглашать. Но если тебе нужен просто устав, сходи в префектуру: там есть все сведения, их может получить любой желающий.

– А если там ничего не будет?

– Должно быть, это закон.

– Отлично, спасибо! Не буду тебя задерживать, пока!

Полчаса спустя я вошла в здание префектуры на улице Боннель. При виде огромной очереди меня прошиб холодный пот, но оказалось, что все эти люди стояли за заграничными паспортами, услуга пользовалась бешеной популярностью перед летними каникулами. К счастью, отдел с уставами компаний такой популярностью не пользовался.

Служащая, женщина лет пятидесяти с седыми, коротко стриженными волосами, протянула мне формуляр. Заполнив его, я довольно долго простояла у окошка и уже начала волноваться, когда она вернулась наконец из недр хранилища.

– К сожалению, такой компании в наших списках нет.

– Но… Я думала, все обязаны предоставлять в префектуру свой устав.

– Так и есть.

– Почему же тогда у вас нет информации?

– Видимо, эта организация нарушает законодательство.

– И вы ничего с этим не сделаете? Закроете глаза на нарушение? Мне сказали, что я имею право ознакомиться с уставом!

– Ну, вы можете написать заявление. Его рассмотрят, откроют расследование по факту нарушения закона, и организации придется предоставить информацию о своей деятельности.

– А сколько времени это займет?

– Не знаю, у нас еще не было таких прецедентов. Думаю, полгода-год.

– Ладно, не важно.

Я выбежала из префектуры. Мне становилось все страшнее.

В желтых страницах ничего.

В белых страницах ничего.

В библиотеке ничего.

Даже в префектуре ничего.

Кто эти люди? Почему они позволяют себе нарушать закон? Кто их покрывает?

Я уже прокручивала в голове истории одна страшнее другой, как вдруг увидела на площади три телефонные кабинки, стоящие в ряд.

Немного поколебавшись, я зашла в одну из них. Там была одуряющая жара и вдобавок отвратительно пахло. Кто здесь был и что он делал, что после него так воняло?

Я снова позвонила Алену:

– Извини, что снова беспокою. Я только что из префектуры, там нет устава. Служащая сказала, что это серьезное нарушение, представляешь? Ален, я ни в коем случае не хочу создавать тебе проблемы, но, кажется, я в опасности. Умоляю, скажи хоть что-нибудь об этом братстве! Мне плевать на финансовую сторону, я хочу знать, что это за люди. Пожалуйста, посмотри, есть ли у тебя хоть что-то о них!

Пауза.

– Извини, Сибилла, мне пора идти.

Раздосадованная, я положила трубку. Единственной радостью было выйти из тошнотворной кабинки и снова вдохнуть чистый прохладный воздух.

Фирмен ждал меня в одиннадцать. Оставалось чуть меньше часа. Я была в отчаянии.

Вдруг я вспомнила про запись сеанса. Реми предупреждал, что слушать ее вредно, а то и опасно. Но что, если попробовать?

Полчаса спустя я сидела дома. В руках диктофон, палец на кнопке «Play», в голове рой мыслей. Слушать или нет? Пойти сегодня к Фирмену или забыть о его существовании? А если пойти, то включить кассету или убрать подальше?

Ко мне вернулись старые друзья: страх и сомнения. Смертельный страх, способный отравить любой момент жизни, и ядовитые сомнения, заставляющие бегать по дьявольскому кругу, из которого нет выхода и где принятие самого пустякового решения превращается в пытку. Какой кошмар…

На лбу выступили капли пота, сердце бешено колотилось. Нет, я не хотела снова жить как прежде. Я достаточно настрадалась. Это не жизнь, а пытка. Та Сибилла должна была окончательно уйти в небытие и больше не возвращаться. Я прекрасно обходилась без нее последние два дня – смогу и дальше. Решено.

Я положила диктофон в сумочку и твердым шагом вышла из квартиры.

* * *

Не прошло и получаса, как я уже сидела в коричневом кожаном кресле лицом к лицу с Оскаром Фирменом, великим магистром таинственного братства Kellia, в знакомом помещении под крышей.

Пока фуникулер вез меня навстречу судьбе, я перемотала кассету в начало и стерла предыдущий сеанс. Для этого пришлось включить запись, заткнув пальцем отверстие микрофона. Я боялась, что без этой меры предосторожности звук будет хромать, а мне было важно иметь качественную улику в случае, если что-то пойдет не так и придется идти в полицию.

– Меня раздирает на части, – сразу призналась я. – Было ужасно тяжело снова стать прежней собой, но те две личности, которые вы мне дали, тоже оказались не идеальными. Да, конечно, у них были свои сильные стороны, но все же и с ними я намучилась.

– Верю, – ответил он, нисколько не удивившись.

Он напоминал автослесаря, который поменял мотор, сцепление и коробку передач, а теперь совершенно спокойно смотрит на машину, которая все еще не может сдвинуться с места.

– Поймите, когда я меняю характер, я делаю это не для того, чтобы сменить одну пытку на другую.

Он сделал глубокий вдох и поудобнее устроился в кресле.

– Страдания – это лишь следствие иллюзий, присущих тому или иному характеру.

– Я не понимаю.