Я обещаю тебе свободу

Он напоминал автослесаря, который поменял мотор, сцепление и коробку передач, а теперь совершенно спокойно смотрит на машину, которая все еще не может сдвинуться с места.

— Поймите, когда я меняю характер, я делаю это не для того, чтобы сменить одну пытку на другую.

Он сделал глубокий вдох и поудобнее устроился в кресле.

— Страдания — это лишь следствие иллюзий, присущих тому или иному характеру.

— Я не понимаю.

— С первым характером вам казалось, что все нужно привести к идеалу. Только тогда вы могли бы почувствовать себя хорошо. Эта иллюзия позволяет человеку развить некоторые полезные качества — например, умение действовать и менять сложившийся порядок вещей. Обратная ее сторона — страдание из-за несовершенства мира. Вы начинаете замечать, что чем больше делаете, тем больше работы вас ждет. Бесконечность этого процесса подавляет и вгоняет в тоску.

— Да, так и есть…

— Второй характер ставил другое ограничение: вы могли радоваться жизни, только если другие относились к вам с признательностью и благодарностью. Пребывая во власти этой иллюзии, люди развивают в себе очень ценные качества: сострадание, альтруизм, эмпатию… Это же вовлекает их в бесконечную гонку за одобрением, которого всегда оказывается мало. Видите ли, если полностью полагаться на других и чувствовать себя живой и ценной, только получая их одобрение, у вас никогда не будет надежной почвы под ногами. Сами того не замечая, вы попадете в зависимость от других и будете страдать от этого. Евагрий говорил: «Берегись! Пытаясь излечить другого, ты сам можешь стать неизлечимым больным».

Все это, конечно, звучало убедительно, но главное он обходил стороной.

— Вы утверждаете, что причина страданий — иллюзии, но кто поместил их в мою психику? Вы сами это и сделали!

Он промолчал. Для меня это было равносильно признанию вины. Что за игру вел этот старик?

— Я хочу стать человеком, лишенным иллюзий, — твердо сказала я.

Он взял длинную паузу, прежде чем проговорить своим низким голосом:

— Жить без иллюзий означает не иметь личности.

Я несколько раз повторила про себя эту фразу, пытаясь уловить смысл, — напрасно.

— Это звучит очень абстрактно.

— Когда-нибудь вы поймете.

Не факт.

— То есть вы хотите сказать, что каким бы характером ни обладал человек, он все равно будет страдать?

— В этом есть доля истины.

— Но я вижу людей, которые терзаются меньше других! Они не такие тревожные, меньше зависят от мнения окружающих… Короче, я просто уверена, что есть характер, с которым жить куда проще!

Он опять немного помолчал.

— Вы правы, — наконец согласился он.

Я ликовала.

— Вот таким человеком я и хочу быть!

— Очень расплывчатая просьба…

— Дайте мне характер, который позволит действовать и быть активной, только без того жуткого перфекционизма, как в первый день. Еще я хочу быть позитивным и общительным человеком, но при этом не зацикливаться на желании постоянно помогать другим.

Он пожевал губами:

— Я могу дать вам другой характер. Но давайте расставим точки над «i»: вы не сможете перепробовать их все.

— Все? Вы так говорите, как будто их не так уж и много.

— Так и есть.

— Но ведь в мире столько людей, и все непохожи друг на друга…

— И, несмотря на это, у них в распоряжении не так много способов упорядочить хаос.

— Что вы имеете в виду?

— Ваш характер — это всего лишь способ адаптации к миру. Рождаясь, человек сталкивается с чем-то… мягко говоря, впечатляющим, не правда ли? Он видит то, что невозможно объять взглядом или мыслью, то, что несравнимо больше его самого. Это похоже на хаос. А человек устроен так, что ему необходимо понимать. Если он чего-то не понимает, приходит мучительный страх. В самом юном возрасте мы все испытываем ужас перед огромным миром, в который пришли, и инстинктивно ищем способы взаимодействовать с ним в зависимости от того, каким он нам видится. Само собой разумеется, все это происходит бессознательно. Наше видение мира и наш опыт взаимодействия с ним усиливают друг друга.

«Наше видение мира и наш опыт взаимодействия с ним усиливают друг друга». Эти слова почему-то задели меня за живое.

— Так формируется характер. Опираясь на него, ребенок, а потом и взрослый учится находить в жизни равновесие, которое, правда, частенько становится источником страданий.

— Понимаю.

— Мы сами не замечаем, как характер объясняет нам, что происходит в большом незнакомом мире. Мы создаем что-то вроде внутреннего переводчика, а вместе с ним — собственную картину мира и правила жизни. Так у нас появляются иллюзии, верования и суеверия, с их помощью мы справляемся с тем, что выпадает на нашу долю.

Я слушала, открыв рот. Постепенно я начинала понимать, как именно характер заслоняет от нас объективную реальность.

— Вы говорите, что характер помогает нам выпутываться из трудных положений, но, судя по тем трем характерам, которые я примерила на себя, он заодно подкидывает много неприятных моментов. Когда из-за безотчетных страхов мне за каждым углом мерещится преступник, я прихожу к выводу, что было бы куда лучше видеть реальность без фильтров.