Читаем Я обязательно спасу Тот (СИ) полностью

- Мел, нам нужно поговорить. - я врываюсь в комнату девушки, на ходу стягивая куртку и встряхивая воротник. Заметив сидящую на своей кровати Ким, я раздраженно закатываю глаза и недвусмысленно киваю на дверь. - Прости, но тебе нужно свалить.

Ким вопросительно вскидывает брови и посылает Мел вопросительный взгляд. Но, тяжело вздохнув, она неохотно поднимается с места и покидает помещение. Я кидаю верхнюю одежду прямо на пол и падаю рядом с Тот.

- Винс сошел с ума. Вот прям совсем. Эта сука зажимала меня у стенки вчера ночью. - я сердито шмыгаю носом и поджимаю под себя обе ноги, устраиваясь поудобней. - Не хочу поднимать панику раньше времени, но мне всё это ох как не нравится. У нас ведь и без того несладкая жизнь, а с ним...

Мел продолжает пялиться на разворот какой-то дурацкой книги, совсем не реагируя на мои слова. Спустя пару секунд она, черт бы ее подрал, преспокойнейшим тоном произносит:

- Куртка.

- Что? Ты вообще...

- Подними ее.

Я, скрипнув зубами, протягиваю руку, чтобы дотянутся до вещей на полу и рывком забрасываю их под кровать. Мел тем временем захлопывает книгу и сует ее в ящик прикроватной тумбы омерзительного желтого цвета. Из нижнего ящика той же тумбы достает пачку сигарет и предлагает одну мне. Я, долго не думая, хватаю одну и еще долго держу ее в руках, прежде чем поднести ко рту.

- Сукин сын. - шипит Мел. - Я знала, что он не в состоянии не творить херню.

Я киваю и, делая небольшую затяжку, собираюсь что-то сказать, но Тот вовремя меня перебивает.

- Его рук дело? - подруга указывает взглядом на мою разбитую губу, а затем моментально отводит взгляд.

Я киваю. От сигаретного дыма начинает кружиться голова и я жмурюсь, пытаясь подавить внезапный приступ тошноты.

Мел смотрит так, будто это её совсем не волнует, но в одну секунду выдает:

- Убью уебка.

Она со злобой смотрит на настенную картину, будто бы пытаясь прожечь в полотне дыру. Губы Тот кривятся, а брови неестественно опускаются вниз, делая ее лицо ужасным. В один момент лицо девушки становится привычным, а глаза наполняются холодным безразличием.

- Не думай о нем. - говорит Мел, перебирая в руках еще одну сигарету, - Скоро все наладится.

- Я не была бы так уверена. - хмыкаю я, делая новую затяжку. - Только глупостей не делай, ладно?

Мел пожимает плечами.

- Он может попытаться сделать это еще раз. И я не уверена, что смогу оттолкнуть его снова. Боже, это такой пиздец... - я хватаюсь за волосы у себя на макушке. - И ты будь осторожна. Винс же и в тебя когда-то влюбился.

- Прошло слишком много времени. Да и это было несерьезно.

- Как всегда. - ухмыляюсь я. - Пора бы и тебе влюбиться, правда. Испытывать уничтожающую изнутри боль очень даже весело. Займешься хоть чем-то полезным.

- Только после тебя.

Сколько себя помню, Мел всегда хотела быть чем-то или кем-то другим, только не девочкой, на которую все вешаются. В неё влюблялись, с ней хотели дружить, но каждый раз ей становилось скучно. И она бросала всех, как ненужный мусор. В свою защиту, отрицая принадлежность к слабой женской половине, Мел стала качать руки и одеваться, как мальчишка. Не смотря на всё это, она притягивала людей, как магнит, но ни разу не влюблялась.

Помню, как после частичного освобождения города от наемников мы разговорились о том, что было бы неплохо подготовиться к любому раскладу и наплевать на настоящий ужас. Тогда мы в первый раз попробовали кокаин.

Мы курили траву, сидя на подоконнике в заброшке, стояли на самом краю крыши многоэтажного здания, глядя вниз, и улыбались в лицо смерти. Если коротко, то свои шестнадцать мы провели, поджигая здания и заворачивая косяки. Не целовались с мальчиками, не ходили на свидания и не учились. Подрабатывали, помогая грабить небольшие оружейные магазины, скандалили с родителями и редко появлялись дома. Правда, потом всё наладилось: смертей стало меньше, как и халявной дури, мы вернулись к учебе и школа начала сжирать всё наше свободное время.

Забавы ради я влюбилась в Винса, ну а потом произошло то, что произошло.

Мы разговариваем, я выдергиваю из зубов подруги третью сигарету и тушу её прямо о край тумбы.

- Слушай, так что у вас с Бьянкой? - интересуется Мел, без интереса глядя в стенку. Я усаживаюсь рядом с ней и пожимаю плечами.

- Ничего. Она пытается примириться, но я не могу. Если бы еще с бабой изменила - ладно, понимаю, так нет, ей нужно было запрыгнуть на член Майклсона и прокатиться...

- С ветерком. - девушка приподнимает край своей невидимой ковбойской шляпы. Я фыркаю, Мел обреченно качает головой. - Забей. Она шлюха, вот и всё.

- Знаю. От этого не становится легче.

- Почему? Ты чего, влюбилась в эту сучку?

- Что? - я растерянно моргаю. - Нет, конечно же нет.

- Или да?..

- Нет. Правда, я в неё не влюбилась.

- Тогда почему тебя так задел тот факт, что она потрахалась с Майклсоном? И, возможно, не один раз.

- Мне плевать. - надменно вскинув подбородок, говорю я. - Это её право.

- Или его.

- Что?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Теория праздного класса
Теория праздного класса

Автор — крупный американский экономист и социолог является представителем критического, буржуазно-реформистского направления в американской политической экономии. Взгляды Веблена противоречивы и сочетают критику многих сторон капиталистического способа производства с мелкобуржуазным прожектерством и утопизмом. В рамках капитализма Веблен противопоставлял две группы: бизнесменов, занятых в основном спекулятивными операциями, и технических специалистов, без которых невозможно функционирование «индустриальной системы». Первую группу Веблен рассматривал как реакционную и вредную для общества и считал необходимым отстранить ее от материального производства. Веблен предлагал передать руководство хозяйством и всем обществом производственно-технической интеллигенции. Автор выступал с резкой критикой капитализма, финансовой олигархии, праздного класса. В русском переводе публикуется впервые.Рассчитана на научных работников, преподавателей общественных наук, специалистов в области буржуазных экономических теорий.

Торстейн Веблен

История / Прочая старинная литература / Финансы и бизнес / Древние книги / Экономика
Изба и хоромы
Изба и хоромы

Книга доктора исторических наук, профессора Л.В.Беловинского «Жизнь русского обывателя. Изба и хоромы» охватывает практически все стороны повседневной жизни людей дореволюционной России: социальное и материальное положение, род занятий и развлечения, жилище, орудия труда и пищу, внешний облик и формы обращения, образование и систему наказаний, психологию, нравы, нормы поведения и т. д. Хронологически книга охватывает конец XVIII – начало XX в. На основе большого числа документов, преимущественно мемуарной литературы, описывается жизнь русской деревни – и не только крестьянства, но и других постоянных и временных обитателей: помещиков, включая мелкопоместных, сельского духовенства, полиции, немногочисленной интеллигенции. Задача автора – развенчать стереотипы о прошлом, «нас возвышающий обман».Книга адресована специалистам, занимающимся историей культуры и повседневности, кино– и театральным и художникам, студентам-культурологам, а также будет интересна широкому кругу читателей.

Л.В. Беловинский , Леонид Васильевич Беловинский

Культурология / Прочая старинная литература / Древние книги